нас русская военная делегация. Они принимали наших генералов у себя, а теперь мы должны платить им тем же самым. Конечно, пока… У нас же с ними пакт о ненападении и торговый договор. Так вот, сегодня они поедут на один из полигонов Мессершмитта. Мы им показываем наши машины. Я хотел бы, чтобы ты был в числе сопровождающих. Там будут люди Гиммлера, Браухича, Риббентропа. Я должен быть представлен там тоже. Наблюдай, чем они интересуются. Старайся слушать их разговоры между собой. Я хотел послать туда Удета, но он в последнее время сильно пьет. А потом, мне не стоит с ним заводить такие разговоры… Странный человек, не правда ли, Фриц? Итак, ты едешь с русскими к Мессершмитту. Среди них три авиационных генерала, один из них был в Испании. Не помню его фамилию… он лысый, невысокого роста. Полковник Эмбах говорил, что в одном бою он срезался с ним, но потом их развел бой… Русский, по словам Эмбаха, приличный пилот. Есть там еще несколько инженеров. Эти будут интересоваться оружием… Итак, потом ты мне доложишь обо всем. Что-то нет господина Гиммлера…

И будто дождавшись этих слов, распахнулась дверь. Гауптман Стоковски заглянул в кабинет.

— Рейхсфюрер СС Гиммлер! — И вытянулся.

Гиммлер быстро вошел в комнату. Лениво махнул перчаткой. Кольнул взглядом Эккерта. Герингу протянул руку.

— Извини, что задержался. Непредвиденные обстоятельства. Мы засекли рацию, которая вышла в эфир полчаса назад. Кто-то работает в самом центре Берлина. Передача была три минуты. Мы записали ее, и парни Кюммеля сейчас расшифровывают эту весточку… — Он кивнул Эккерту: — Очень приятно вас видеть здесь, господин советник. Надеюсь, вы были здесь и полчаса назад? О-о, Герман… прости меня! Что поделаешь, служба! Я обязан подозревать всех. Представь себе, иногда я не доверяю даже собственной жене. Мы окружены врагами. У англичан здесь осталось слишком много друзей, не правда ли, господин советник?

Эккерт вежливо поклонился. Он впервые видел Гиммлера так близко. Невысокого роста, маленькая голова, оттопыренные уши, лицо покрыто нездоровыми красноватыми пятнами, зрачки глаз расширены, как у кокаиниста… На нем был серый плащ, под которым тускло поблескивали петлицы черного мундира.

— Я могу быть свободен? — спросил Эккерт у Геринга. Тот качнул головой.

— Ты пугаешь моих людей, Генрих… — сказал он Гиммлеру. — Фриц боится не только твоего присутствия, но и имени. И этого трусливого бюргера ты выбрал в английские шпионы?

Гиммлер еле заметно усмехнулся.

— Я рад, что это мнение оказалось ошибочным. До свиданья, господин Эккерт… Я надеюсь, мы с вами увидимся еще?

Геринг затряс огромным животом в приступе беззвучного смеха.

— Генрих, ты лишаешь бедного Фрица сна… Он теперь будет думать о том, что ты собираешься его арестовать…

Гиммлер похлопал Эккерта по плечу.

— Успокойтесь, господин советник… Пока я этого делать не собираюсь… Пока. Вы можете идти… Кстати, ведь вы живете на Клюкштрассе? Недалеко от канала… Все. Теперь вы свободны…

Отмеряя шагами ковровые половицы, Эккерт думал о том, что Пауль очень сильно рисковал. Неужто он не мог передать текст откуда-либо из пригорода? Что за мальчишество! Он уехал в половине десятого, а сеанс связи в одиннадцать. Он мог за это время добраться до Потсдама… Ну, расшифровать текст им не удастся И до шифра не доберутся. Они сейчас шарят во всех сборниках английских поэтов… Откуда им знать, что в стихах великого русского поэта Пушкина есть великолепные строки:

…Мороз и солнце, день чудесный,

Еще ты дремлешь, друг прелестный…

Именно здесь ключ в шифру. Но они ищут где-нибудь в стихах Бернса… Пусть ищут…

Штумпф уже сидел у дверей его кабинета. Он вскочил, увидев Эккерта.

— Старина… ты заставил меня помучиться… Вместо часа тебя не было целых два… Меня тут развлекала фрейлен. О-о, Фриц… я одобряю твои вкус…

Инга покраснела, склонилась над своим столом.

Эккерт молча пропустил вперед Штумпфа, плотно закрыл за собой дверь. С минуту он прохаживался около окна, глядя себе под ноги. Потом сел в кресло.

— Вот что, Зигфрид… Ты у меня в должниках. Мне удалось сделать невозможное… Наш кредит в Стокгольме, я имею в виду фирму «Герман Геринг-верке» — на шесть миллионов марок. Условие: если тебе удастся добиться льгот — тринадцать процентов сбереженной суммы твои…

Штумпф кивал головой. Щеки его покраснели еще больше.

— Ты настоящий друг, старина Фриц… Я этого не забуду… Поверь мне…

— Ситуация такова, — продолжал Эккерт, — королевское правительство Швеции и сам король пытаются сохранить нейтралитет, а значит, и не продавать нам руду… Но у рейха там есть могущественные друзья, которым можно доверять. В нашем посольстве тебе расскажут, кто они и как их имена. Надеюсь, обо всех деталях сделки и об этих людях ты подробно расскажешь по приезде мне. Мы же должны знать имена своих друзей. Ну и их слабости, конечно… И еще вот что… Я дам тебе письмо к нашему человеку Лейфу Рюдигеру… Это человек, знающий подступы к королям руды… Я ему напишу рекомендацию. Ты ее передашь. И слушайся его советов… Он дока в этих делах. Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе приготовили все бумаги, и завтра утром ты должен быть в Киле, чтобы сесть на теплоход «Принц Альберт». Рюдигер разыщет тебя в гостинице… У тебя есть вопросы? Нет? Желаю удачи, Зигфрид… Твоя удача будет удачей рейха. Твое имя вновь услышит фюрер…

Штумпф не торопился уходить. Он усиленно тер подбородок, бросал на Эккерта быстрые взгляды.

— Я слушаю тебя, Зигфрид…

Штумнф поддернул галстук.

— Фриц, я надеюсь, что с меня ты возьмешь не больше двух процентов, — почти жалобно сказал он, — я разорен и не могу дорого платить за услуги… Ты же друг…

Эккерт хотел бы ему сказать, что если он доставит письмо Рюдигеру без всяких происшествий, то он, Эккерт, готов ему сам заплатить приличную сумму… Понимал, что если он откажется от денег, это вызовет подозрение не только Зигфрида, но и его сына Карла… А это было бы опасно. И поэтому Эккерт наклонился над столом и сказал полушепотом:

— Ты хотел сказать — три процента, не так ли, Зигфрид? Три… Всего лишь три из тринадцати, старина… Это не так уж много. Ты заработаешь прилично, я уверен…

Штумпф, уже без особого энтузиазма, подтвердил его слова кивком головы.

Эккерт протянул ему руку.

— Сегодня вечером мой шофер доставит тебе письмо для Рюдигера… Или нет. Он вручит тебе его в Киле, у него там будут дела. Кстати, я могу предложить тебе свой лимузин, чтобы добраться туда. Пауль и посадит