Никуда не денешься, хозяин силу должен иметь, чтобы его боялись, в первую очередь, свои. Поскольку придется заставлять выполнять не всегда приятную работу, не кнутом, так пряником. Пока пряников не хватает, страх помогает, но и к страху привыкают. То, что у Олега стало больше оружия, хорошо, но главное, кто его держит, а с этим проблемы.

Эх, снова заполуночничал, зато оружие в порядке. Теперь отмыть руки от масла холодной водой, и спать!. Прежде чем занырнуть в холодную кровать рации на зарядку, будильник поставить на утро, оружие на тумбочку... Вроде весна, а квартиру выстудило, забираясь под холодное одеяло, поневоле пожалел, что не вдвоем в постели. Если честно, не думал конкретно, кто эта «вторая», Ника, Света, да хоть Лелька… Но только не Варя, во-первых, она бывшая подчиненная, просто спас вместе с ребенком. Во-вторых, у меня есть любимая. В-третьих, абсолютно не представляю Варю рядом, несмотря на ее сегодняшние откровения. Уж страстью ко мне точно не пылает, если сказать мягко. Тем более, как ребенок воспримет исчезновение мамаши посредине ночи? Ведь дочка спит с ней не только из-за тепла и безопасности, это ее большая кукла, кусочек прежний жизни…

Понемногу согрелся, но сон не приходил, сегодняшний вечер не принес успокоения. Немножко развеялся, пока на людях, остался один, снова накатило. В голове мелькают лица дорогих мне людей, где они, живы ли? Семья, родители, девчонки, друзья…

Друзья теперь те, кто рядом. Какая им от меня польза, что по-настоящему могу для них сделать? Что вообще в жизни умею, всего понемножку, половину состоятельной жизни жуликов ловил, сначала в милиции, теперь вот в инспекции. Ну, еще стреляю хорошо, вроде бы. Может, не париться по этому поводу, просто выполнять то, что лучше всего получается? Но не везде и не всегда же нужно стрелять, хотя кто его знает, похоже теперь умение стреляет самое ценное. Вначале стреляй, потом спрашивай, хорошо, есть из чего и чем…

Проспать не мудрено, если завалился в кровать в середине ночи. Хотя раньше тоже рано не ложился, но ведь и не напивался давно. Поэтому сигнал радиостанции показался оглушающим громом, бьющим прямо по голове. «Рыбак» вызывал «Волка». Пришлось вскочить, спросонья искать, которая из трех станций сигналит. Наконец сообразил, схватил, откликнулся.

- Привет, похоже, вчера хорошо посидели?

- Да, - коротко ответил, потому, что все вчерашние события разом обрушились на мой едва пробудившийся мозг. От этих воспоминаний защемило сердце, заболела голова и заглохшая во сне боль снова заполнила душу...

- Понятно, - не стал вдаваться в подробности Олег, - вчерашний разговор в силе? Сгонять бы, пока дождя нет.

- Разумеется, мне только в себя прийти и собраться.

- Часа хватит?

- Нет, полтора примерно, - честно признался, отдавая себе отчет в своем состоянии.

- Хорошо, тогда сгоняем по быстрому с твоими, как договорились?

- А они как, в норме?

- Вован как огурчик, Семен ваш новенький тоже готов.

- Добро, где встретимся?

- Как в прошлый раз, как за Варей ездили. Да мы там рядом и поработаем.

- Лады, пошел умываться.

- Конец связи.

От пола заметно тянет, даже в тапочках, прямо хоть мокасины надевай. По хорошему, надо бы под холодный душ, но температура в квартире не располагала. Единственный калорифер отдал Варе с ребенком, поэтому в остальных комнатах прохладно, как весной на даче. Неожиданно понял, что по настоящему хочется есть, чему сильно удивился. Прежде с такого похмелья, в лучшем, случае, кефир или айран, а сейчас требовалось что-то посущественнее. Поставил рацию на место, почесал затылок, размышляя над словами Олега. Заодно подумал, что неплохо бы подстричься, только где парикмахера найти?

Когда поставил на зарядку запасную рацию, не помню, но на спальном комоде перед телевизором воткнуты в «зарядки» три камуфлированные коробочки с антеннами. Одинаковые, как близнецы, «Мидланды», даже нет, тройняшки. Одна «для своих», вторая на «бандитской волне», третья для связи с Олегом. Остатки четвертой покоятся вместе с прочим мусором. Надо и на «запасную» полосатую изоленту на антенну намотать… Думаю о разных мелочах, перескакивая с одной на другую, лишь бы не вспоминать о самом страшном. Но как забыть о Павле, поэтому и пил вечером, чтобы вырубиться побыстрее, без всяких мыслей. Похоже, пока не покину дом, спокойствия не наступит.

Сейчас, с больной головой, ноющим сердцем, сижу на кровати в спальне, с автоматом в углу и пистолетом под подушкой... И отчетливо понимаю, что никакое оружие тебя не защитит, если рядом нет надежных и умелых товарищей. Что один пропадешь обязательно, весь вопрос во времени. И еще в количестве тех, кого сможешь утащить за собой туда, где все становится безразлично... Ну, уж нет, пусть уж лучше «те», другие, туда уходят. Не зря же довелось уцелеть в больнице. И мой молодой товарищ погиб точно не зря. Мне эта «зарубка на сердце» на всю оставшуюся жизнь. Поэтому мертвым память, а живым жить.

Поднялся, встряхнулся, прямо как кот Серый, подошел к окну. Там все так же серо и грустно, двор соседнего дома пуст, наше импровизированное кладбище на месте. Что-то даже холоднее, чем вчера с утра, солнце так и не показывается, может, снова дожди зарядят? Конечно, неприятно, когда весь мокрый, но теперь одеждой на разные случаи разжился, обувь подходящая. А зомбаки сырости не любят, это еще с больницы понял. Низкие температуры им тоже прыти не придают, чем и