– Господин колдун, разрешите доложить. Я – Поликарп, главный див московского Управления, прибыл с подкреплением. Наши основные силы появятся с минуты на минуту. Позвольте узнать обстановку.

Аверин смерил его долгим взглядом, а потом не выдержал и расхохотался. И услышал заливистый смех за спиной. Императрица тоже хохотала, и слезы текли по ее щекам.

«Это всё нервы, – подумал Аверин, – кошмарный день длился слишком долго».

Глава 17

Анонимус хлопотал с самого раннего утра, подготавливая прием. Вид у него при этом был крайне озабоченный. Несмотря на то что императрица лично попросила его обойтись скромным ужином, фамильяр был не намерен посрамить дом хозяина. В саду время от времени раздавался грохот: это рабочие восстанавливали стену склепа. Василь не вмешивался ни в подготовку приема, ни в ремонтные работы. Пользуясь осенним погожим деньком, он отдыхал в беседке, решив, что нынче может позволить себе курить без ограничений. Маша принесла кофе и присела рядом.

– Любава просто невыносима, – пожаловалась она. – Вчера пять часов провели с ней в магазине, она никак не могла выбрать себе платье, в итоге купили три. А сегодня никак не может решить, какое надеть, чтобы блистать вечером.

Василь погладил супругу по руке:

– Ее можно понять. Сегодня самый важный день в ее жизни.

– Ты думаешь, молодой колдун станет просить ее руки? – Маша слегка сжала его пальцы своими.

– Уверен. Не может же он просто так уехать в столицу. Это было бы слишком неблагородно. Как минимум перед отъездом он должен подарить ей помолвочное кольцо.

– И ты дашь согласие?

– Конечно. Он хороший юноша, да и перспективы у него блестящие. Вероятно, в ближайшем будущем ему пожалуют титул.

– …И Любавушка уедет в столицу, – вздохнула Маша.

– Разве за время ее учебы ты не привыкла, что твоя старшая дочь бывает дома только на праздники? – улыбнулся Василь.

– Последние три года она была дома, но они пролетели так быстро… Мне не хватило этих лет.

Василь обнял жену, и она положила голову ему на плечо.

Они немного посидели молча, однако вскоре семейную идиллию прервало появление Анонимуса.

– Ваше сиятельство, Гермес Аркадьевич только что прибыл.

– А, замечательно. Проси его сюда вместе с Кузей. И подай какие-нибудь напитки.

– Безалкогольные? – уточнил див.

– Да. Коньяк будем пить за ужином. Этот вечер обещает быть долгим и, надеюсь, в кои веки, приятным.

Когда брат подошел, Василь встал, и они обнялись. Выглядел Гера довольно бодрым, несмотря на то что прошло чуть больше двух суток с того дня, как привычный мир чуть было не рухнул, погребя человечество под обломками. Из всего случившегося Василь помнил лишь отдельные отрывки: вот он получил от брата сообщение и проводил Любаву, вот позвонил бабушке, потом собирал и успокаивал людей. Подошли автобусы, и он решил, что ехать надо в Приозерск. Почему в Приозерск? Он понимал, что к крупным городам приближаться нельзя. И надо держаться как можно дальше от Петербурга. Безопаснее у воды, а значит, надо двигаться к Ладоге. По пути через Всеволожск подобрали рабочих с завода. Автобусы почти тронулись, когда на завод позвонили и сообщили, что эвакуация отменяется и можно возвращаться по домам – с нашествием дивов покончено.

– Вечером я жду подробнейший рассказ, – проговорил Василь, – потому что тебя я хоронить уже устал, а вот волноваться в этом смысле за дочь было в новинку.

– Ты большой молодец, – улыбнулся Гера, – эвакуировал всю округу и позвонил бабушке, в результате скиты прибыли очень вовремя. Без их помощи жертв было бы намного больше.

– Ох, – вздохнул Василь, – ты вряд ли сильно удивишься, но бабушка тоже здесь. Мы… вроде как помирились. Надеюсь, ты не будешь возражать против ее присутствия? И сможешь ее простить…

– Простить? Василь, как раз мне она ничего плохого не сделала. И если вы с Марией ее простили, то я тем более не собираюсь поминать прошлое. К тому же, справедливости ради стоит заметить, что в случае любой опасности защиту мы ищем в ските у бабушки.

– А ты и правда изменился, Гера. Где твоя непримиримость? – рассмеялся Василь.

– Не знаю, возможно, вымерзла в Пустоши, куда я ходил спасать дивов. Кстати, бабушке могут не понравиться новые порядки, заведенные в твоем доме.

– Что же, тогда ей придется потерпеть. Но всё же я сомневаюсь, что она начнет выказывать недовольство сразу после примирения. По крайней мере, по поводу Сары, ночующей в спальне Веры, она ничего не сказала.

– Дети уже приехали?

– Да, вчера вечером. Пора возвращаться к обычной жизни. Надеюсь, нового вторжения не будет.

– Я тоже надеюсь, – ответил Аверин и добавил: – Я позвал Алексея Перова, ты ведь не возражаешь? У меня для него сюрприз.

– Нет, конечно, Вера будет рада его видеть.

– Да, похоже Анонимусу снова придется расширять обеденный стол. Надеюсь, хотя бы кабана в этот раз нам не подадут.

Алешу привез дворецкий Артемий. Вера с Сарой тут же выбежали навстречу, и лиса, встав на задние лапы, облизала бывшему хозяину лицо. А Вера потащила приятеля в дом. Девочке было невтерпеж поделиться последними новостями.

Василь же в очередной раз подивился мужеству и упорству Алексея. В прошлый приезд юноша перемещался по двору с костылем, закусив губу от напряжения, но и в беседку, и к фонтану добирался сам, не позволяя сажать себя в кресло. Тогда он падал несколько раз, и Вера с Мишей помогали ему подняться. Но каждый раз, встав на ноги, Алеша, стараясь не отставать, снова шел вслед за детьми.

Сейчас он ходил куда увереннее, и даже сам, лишь с небольшой помощью Веры, сумел подняться по ступенькам.

Дворецкого Артемия Анонимус тут же увел в дом. Вероятно, фамильяру удалось привлечь к подготовке ужина нового помощника.

В назначенное время появился кортеж императрицы. Теперь ей не нужно было скрываться, и ее прибытие выглядело куда более помпезно и торжественно, чем в прошлый раз. Василь не смог сдержать довольной улыбки: все автомобили кортежа были выпущены на его заводе. Вероятно, ее величество специально выбрала их, чтобы сделать приятное хозяину поместья. И не ошиблась.

Дверцы