- Да, - кивнула Анна. – Вопрос, хочешь ли ты знать о том, что тебя обманул человек, которому ты привыкла доверять?

- Дамблдор?

- Да.

- Я бы не сказала, что считаю его лжецом, но мое доверие к нему пошатнулось, - голос у Лили дрожал. Однако она говорила по видимости спокойно, тщательно подбирая слова и удерживая себя от истерики. – Хочешь сказать, что из-за правды, какой бы она ни была, я его возненавижу?

«Да, не зря говорят, что талант не пропьешь, - усмехнулась мысленно Анна. – Его даже Обливиэйтом не уничтожить!»

- Боюсь, что так и будет, - сказала она вслух. – И он об этом сразу же узнает. Не страшно?

- Я не собираюсь ничего скрывать, - покачала Лили головой. – Но не хотелось бы тебя подставлять!

- За меня не бойся, - успокоила ее Анна. – Я ему не по зубам, оттого он меня и не любит. Неудобный я человек.

- Рассказывай!

- Расскажу, если будет надо, но, полагаю, будут только уточняющие вопросы. Не более.

- Берси! – позвала она. – Будь любезен, принеси красную кожаную папку с моего стола!

- Что это? – Лили, похоже, боялась взять в руки папку, которую принес эльф.

«Чувствует, что там ужас ужасный, вот и боится!»

- Там ответы на твои вопросы, - объяснила она. – Не на все, но на некоторые из самых важных. И еще там много такого, что, ознакомившись с этим, ты можешь захотеть задать еще другое множество вопросов. И вот это может быть опасным. Впрочем, ты девочка взрослая, сама решишь.

И она вложила папку в руки Лили и сразу же подвинула к ней бокал с коньяком и початую пачку сигарет. Наверное, правильнее, было бы выйти, оставив женщину наедине с ужасом, который содержали собранные в папке документы, но Анна все-таки осталась, потому что не знала, не понадобится ли бывшей подруге ее помощь. В папке лежали отчеты о физическом и магическом состоянии семилетней девочки Гарриет Поттер. Колдографии, замеры и результаты анализов, в общем, все, что представил ей когда-то профессор Бернштайн.

Сначала Лили читала молча, лишь нахмурилась и поджала губы, но вскоре она заплакала. Не рыдала, не билась в истерике, что было, по мнению Анны, для нее вполне нормальным. Просто сидела, читала и плакала. Молча, без всхлипываний и даже без хлюпанья носом. Слезы текли, и она их не вытирала. Наверное, не замечала, и Анна тоже не вмешивалась. Отошла к окну, закурила и, отвернувшись, смотрела на улицу. За спиной было тихо, только иногда шуршали перелистываемые страницы. А потом наступила мертвая тишина.

- Зачем? – спросила, наконец, Лили.

- Не знаю, - честно призналась Анна, продолжая смотреть на улицу.

- Но должна же быть какая-то причина?

- Наверняка, - согласилась Анна. – Но мне она неизвестна.

- Столько лет… столько вранья…

- Мне жаль. – А что еще она могла сказать?

- Ты ее видела?

- Видела, - ответила Анна, оборачиваясь. – Но давай на этом и остановимся. Знаю, что жива, здорова и магия не потеряна. Живет в приличной семье. О ней заботятся, любят. И это все, Лили, если не хочешь ей навредить.

- Понимаю, - кивнула женщина.

- Я убью сестру или искалечу… - едва не сорвавшись на крик, добавила через пару мгновений.

- Ты в своем праве, - не стала спорить Анна. – Теперь ты все знаешь. Как поступать, решишь сама. Помни, однако, что ты не одна. У тебя есть еще двое детей, и ты за них в ответе, так что, если надумаешь мстить, делай это с умом…

Эпизод 2: Энгельёэн-мэнор, 7 июня 1992 года

Права была Беллатриса, когда сказала, что этим людям «хоть ссы в глаза - скажут божья роса»! Грубо, но верно. Такие и есть! Лицемеры и оппортунисты[5], иначе не назовешь. Ведь, казалось бы, бесспорный случай, и расследование проведено по всем правилам и по горячим следам, и выводы его однозначны и бесспорны. Но все напрасно. Этот свидетель слишком юн, а тот не заслуживает доверия, поскольку прежде неоднократно был пойман на лжи, хотя какая там ложь, нашли лжеца в стране лжецов! Здесь допущены ошибки в оформлении следственных документов, а там дезавуируется допрос Бри Шааф, потому что дознание было проведено без присутствия адвоката. И так далее, и тому подобное, что в ином мире и в другое время называлось попросту «развалить дело». Так и случилось. Под благовидным предлогом отстранили от дела леди Боунс и развалили его вчистую. И все это, не считая замены терминов во время прений в Визенгамоте. Не террористы, а воры. Не покушение на убийство, а несчастное стечение обстоятельств, и так едва ли не по всем пунктам. А в результате, Бри Шааф, - ни истинного возраста, ни подлинного имени которой так, якобы, и не установили, - «присела» в Азкабан на три года, с правом обжалования приговора через год. Клэя же Мортенсена искали-искали, но так и не нашли, пропал, стало быть, в нетях. И, как результат всех этих манипуляций, близнецов Уизли признали всего лишь «неудачливыми шутниками», исключив из Хогвартса на год, а Дамблдора, Макганагал и Снейпа просто пожурили.