– Эта пастораль будет длиться ровно до тех пор, пока во главе отрядов будут стоять бессмертные,– презрительно скривился Ксантипа. – У нормальных людей отсутствует это ваше маниакальное желание сделать всех счастливыми. Стоит обыкновенному человеку заполучить неограниченную власть, как он превращается в обычного бандита.

– Значит, я не ошибся, отдав управление в руки бессмертных,– Семён удовлетворённо улыбнулся.

– Беда в том, что бессмертные на самом деле смертны,– съязвил Ксантипа. – Но ты отлично постарался, Сэм, через несколько лет, когда во главе твоего псевдо-Ордена встанут обычные люди, настоящий Орден перехватит там управление. Вот тогда и поговорим об истинном возрождении. Жаль, что ты этого уже не увидишь.

– Обломись,– Семён нахально осклабился,– вся эта затея пока что держится исключительно на мне. Не будет Магистра, не станет и Ордена.

– Ну и славно,– тут же пошёл на попятную Ксантипа,– зачем нужен Орден в реальности, где нет снука? И всё же я не понимаю, почему снук тебя выпустил, но при этом развоплотил своего хозяина.

– А я свободный человек,– Семён горделиво выпрямился,– это в отличие от Магистра, если ты не понял. Эта ваша каннибальская машинка не запрограммирована, чтобы уничтожать свободные сознания.

– Но память при этом ты всё же потерял,– констатировал Ксантипа,– значит, энергии из тебя снук вытянул основательно. Доступ к памяти отключается только тогда, когда ресурсов организма уже не хватает даже на то, чтобы поддерживать фоновое кровообращение.

– Снук тут ни при чём,– Семён явно смутился и опустил взгляд,– это я сам облажался, а он просто воспользовался ситуацией. Всё-таки Медина был той ещё тварью, наплёл мне, что Кира умерла, чтобы у меня не было причин жить дальше, вот я и повёлся на его уговоры. Но когда он понял, что я действительно собрался разделить его участь, то отчего-то раскаялся и признался в своём вранье. Ну я и вспылил. Наверное, нутро снука было не самым подходящим местом, чтобы выплёскивать свои эмоции.

– Странно, что ты вообще выжил,– покачал головой Ксантипа,– ведь для того, чтобы проникнуть в снука, твоё эфирное тело должно было покинуть физическое.

– Да, пришлось умереть,– согласился Семён,– но бессмертные умеют обходиться без дыхания и сердцебиения часами, главное, чтобы сознание надолго не отключалось. Впрочем, в моём случае могло и не сработать, похоже, я провалялся в коме довольно долго, пылищи на мне было столько, словно я в ней купался. Наверное, я бы всё-таки умер в том склепе, но меня спас ангел. Теперь-то я знаю, что это Кира поцеловала спящую красавицу и вытащила меня из небытия. Это её я видел на кладбище и принял за ангела, потому что она растаяла прямо в воздухе.

– Очень романтично,– ехидное замечание Ксантипы мгновенно разбило очарование, навеянное рассказом Семёна,– но меня твои посмертные глюки не особо интересуют. Лучше ответь, почему все бессмертные в той реальности оказались свободными после смерти Медины. Мне сложно даже представить такое стечение обстоятельств, которое заставило бы Магистра собственноручно деактивировать установки подчинения, даже если бы ему взбрело в голову покончить с собой.

– Таково было моё условие,– покаялся Семён. – Медине нужна была моя помощь, чтобы добраться до снука, и он согласился.

– Предатель,– Ксантипа выплюнул это слово как грязное ругательство. – Тебе-то это зачем понадобилось?

– Тому, кто сам является всего лишь орудием чужой воли, кажется нормальным превращать в такие же орудия свободных людей,– в голосе Семёна прозвучало искреннее отвращение к Магистру и всему его Ордену. – Это было бы мерзко даже в том случае, если бы все ваши сказки про Орден оказались правдой, а уж принуждать бессмертных помогать вам гнобить целый мир – это, знаешь ли, уже за гранью добра и зла.

– Благодушная чушь! – Магистр нервно махнул рукой. – Бессмертным было важно, чтобы их совесть оставалась чистой, а без установок подчинения этого было не достичь. Много бы ты сам навоевал, если бы каждый раз размышлял над нравственностью своих поступков?

– Люди должны жить по совести,– голос Семёна прозвучал уверенно, было видно, что свою уверенность он выстрадал. – Да, поначалу многим бессмертным было трудно, они слишком привыкли к безответственности, но они всё равно остались людьми. Не думаю, что какая-то шестерёнка способна это понять. Хватит разговоров, Ксантипа, ты уже выяснил всё, что хотел, а мне противно находиться рядом с тобой. Давай, приводи свой приговор в исполнение, ты же для этого притащил с собой бессмертного.

– А приговор уже вступил в силу,– на губах Ксантипы заиграла злорадная улыбочка,– из портала без моего разрешения никому не выбраться, даже Мастеру. Ты останешься здесь и будешь медленно умирать от жажды, потому что слишком горд, чтобы покончить с собой. Сними с него наручники, Джарет, пусть напоследок насладится своей свободой.

Через минуту Семён остался в одиночестве, единственным его собеседником теперь был холодный ветер, издававший заунывный вой, проносясь над колышущимся морем травы. Чёрных птиц, маячивших в блёклом небе, вряд ли можно было счесть за полноценных участников беседы, уж больно они были молчаливы. Оказавшись по собственной глупости в руках Ксантипы, Семён сразу решил, что жить ему осталось считанные минуты, ну в худшем случае – часы, если Магистру приспичит помучить своего пленника перед тем, как убить, однако он ошибся. Организм бессмертного мог много дней поддерживать своё существование в рефлекторном режиме, так что любоваться этим унылым пейзажем Семёну предстояло ещё очень долго.