(Получено Миссией 2 июня) (Пис: Г. Канцлеру 21 июня № 246)

По поводу поручения коим Ваше Превосходительство меня почтили депешею от 9-го декабря прошлого года за № 895, я долгом себе поставляю войти в некоторые подробности о распрях, существующих между Армянским и Греческим Духовенством Св. Гроба.

В пребывание моем в Иерусалиме я не преминул исполнить в точности поручение Вашего Превва, объявив Патриарху Армянскому Захарии от имени Вашего в ответ на письмо его о строгом беспристрастии и всегдашнем благоволении ИМПЕРАТОРСКОГО Двора к Григорианской Церкви. В подтверждение речей моих я счел приличным прочесть сему Духовному Сановнику собственные выражения вышепомянутой депеши.

Ободренный сим Патриарх Захарий после напыщенных выражений своей признательности и преданности Правительству нашему высказал мне жалобы свои на Греческое Духовенство. Для внушения ему более доверия в сем секретном объяснении переводчиком служил Вице-Консул Марабути.

Жалобы сии, отстраняя те гиперболы, которые обыкновенно Духовенство всех исповеданий в Иерусалиме почерпает не в религиозном чувстве, но в риторике страстей, заключаются в следующем.

1-е. Греки вместе с Латинами в 1839 году успели разрушить Армянское здание на Элеонской (Елеонской, или Масличной. – М.Я) горе.

2-е. Греки почитали себя владетелями большого здания Вифлеемскаго храма, не позволяют Армянам иметь двойной ключ от больших ворот его храма, не вешать лампад среди колонн, освещаемых одними лампадами Греков, предоставляя Армянам только северный придел храма, исключительно ими присвоенный и имеющий внутренне непосредственное сообщение с Армянским Монастырем.

3-е. В большом Храме – Гроба Господня в Иерусалиме не позволяют Армянам пристроить несколько новых покоев к двум жилым покоям, служащим для Духовенства, постоянно живущего в Храме.

4-е. Произведя в истекшем году починки Авраамского монастыря, Греки самовольно починили одну террасу, которая хотя и принадлежит сему монастырю, составляя как бы двор оного, однако служит кровлею здания, принадлежащего Армянам, следовательно, не иначе может быть починяема как с общего согласия.

Таковы жалобы Армянского Духовенства. Ничего более не мог присовокупить Армянский Патриарх, просил содействия моего противу постоянных угнетений, им претерпеваемых от Греческого Духовенства и против его стремления к тому, чтобы мало-помалу лишить Армянский народ наследственно ему принадлежащих поклонений (мест поклонений, или святых мест. – М.Я).

Во избежание бесполезных споров я заметил ему, что лучше, вернее и справедливее каждому довольствоваться тем, что ныне состоит в его владении, не касаясь вопроса о правах наследственных, ибо в таком случае Греки говорят, что почти все святые поклонения в Палестине основаны Православными их предками, и даже самый монастырь Св. Иакова, нынешняя Патриархия Армян, принадлежал прежде Православному Грузинскому Духовенству, как История о том свидетельствует.

Замечание это возбудило негодование Армянского Архипастыря. «Греки, отвечал мне он, новейшие пришельцы на Святой Земле, ничего они, ни предки их здесь не основали; ничем они прежде здесь не владели. Храм Святогробский основан Царями Константином и Еленою, возобновлен Юстинианом и Ираклием, а вовсе не Рум /Греки/ как ошибочно пишут Греки в своих Историях. Наш Яаковский (брат Иисуса Христа, первый епископ Иерусалима. – М.Я) монастырь основан не Грузинами, а Сизскими Армянскими Царями, которые по дружбе с Юстинианом содействовали ему при постройке Вифлеемскаго Собора – и вот на чем основано право наше на владение половиною того собора. Грузины были в то время нашими подданными и не могли иметь никакого владения в Иерусалиме. Греки же всем завладели лет за двести перед сим, ограбили нас и франков, употребляя во зло влияние /нофуз/ Русского имени».

Я: «Все это Греки рассказывают по своему; оставив бесполезныя прения Св. Отец, и подумаем о том, как бы сохранить мир между Армянами и Греками, обоим народам равно нужный, ибо с одной стороны Латины стремятся к тому, чтобы и тех, и других устранить от Святых поклонений, а с другой Протестанты силятся обращать в свою Церковь и Греков и Армян. По крайней мере, по уважению к постоянному и беспристрастному желанию Императорского Двора о соблюдении мира между двумя народами, обще благоденствующих в России под скипетром одного Государя, укажите мне, в чем могу Вам пособить, чтобы окончить миролюбно Ваши распри с Греками».

Армянский Патриарх обратился ко второму и третьему пунктам из вышеприведенных своих жалоб и предложил мне: или заставить Греков разделить с Армянами владение Вифлеемским Храмом и выстроить сколько нужно новых покоев в Храме СвятоГробском, или убедить Г-на Посланника и Правительство наше, чтобы вперед не было оказываемо никакое покровительство Греческому Духовенству; в таком случае Армянский народ может найти правосудие у Турецких властей в Константинополе.

Я заметил Патриарху, что если бы я и мог действовать таким образом, я должен иметь по крайней мере внутреннее убеждение в том, что притязания его основательны; но этого убеждения я не имею и потому ограничиваюсь советом и ему, и Греческому Патриарху не заводить процессов и не тратить церковных денег на вред друг другу; довольствоваться тем, что мог каждый владеть и стараться о внутреннем улучшении своих монастырей, об образовании Духовенства, о благе паствы.

В сем изложении Ваше Превосходительство усмотрите только слабый оттенок непомерного фанатизма, коим отличается Патриарх Захарий. По дошедшим до меня в Иерусалиме сведениям, характер сего Духовного Сановника возмутил самый Армянский монастырь и обратил внимание общества Армянских банкиров в Столице (Константинополе. – М.Я.). Кроме закоренелой ненависти его к Грекам, полагают, что непрестанные процессы, им заводимые, служат источником доходов для Армянской Церкви, заставляя мирян делать взносы в помощь Церкви под предлогом преследования от Греков. Престарелый Патриарх Погос уже около двух лет лежит на предсмертном одре, лишенный зрения. Однако ж и теперь употребляет он свое влияние к соблюдению внутреннего мира своей Церкви, угрожаемого беспокойным нравом Патриарха Захария.

К вящему пояснению взаимных отношений Армянского Греческого Духовенства в Иерусалиме считаю нужным обратиться к вышеприведенным четырем пунктам Армянских жалоб.

1-е. О Горе Элеонской. Поклонение это искони принадлежало Грекам, Армянам и Латинам вкупе и было всегда открыто, тем более что и самые Мусульмане поклонялись стопам Спасителя на том месте, откуда Он вознесся нанебеса. Ветхия здания там бывшие разрушены землетрясением. Вскоре за тем Армяне втайне исходатайствовали план от Иерусалимского Муллы о сем обстоятельстве и на основании оного успели получить в Константинополе Фирман о возобновлении Элеонских зданий. Нужно было спешить исполнением и фактом скрепить право исключительного владения. Тотчас по представлении Фирмана успели они выстроить не храм, не куполы – это было невозможно, но три или четыре жилых покоев, а главное, ограду; поселили там несколько своих монахов и своего привратника, который только