от этого «гнезда».

Он снова наклонился к Руссо.

— Кто знал о любимых танках Тео? Кто знал, что синьора Шпага собирается повести сына в «Ринашенте»? Кто мог пойти за ними и обогнать? Он и сам признал, что в это время дома его не было.

— Спокойнее! Спокойнее! — остановил его Руссо. Он поднял карточку Валенцано и громко прочел все сведения.

— Значит, сестра была его сообщником в подобном преступлении? Так, что ли?

— Но подумайте о фургончике, дорогой мой Руссо! — воскликнул Пьерантони, от волнения забыв о всякой субординации. — Никто его не видел и так и не нашел. И никто не заявил о его пропаже. Он, этот фургончик, исчез, растаял в тумане! Раз, и нету!

Он даже прищелкнул пальцами и снова ухватился за край стола.

— Этого фургончика не существует в природе! Валенцано его придумал, а вместо таинственных бандитов в сером действовала его сестра.

Они переглянулись. След был крайне интересным, хоть путь к цели был трудным, запутанным.

— Выходит, тут и муж сестры замешан, — высказал вслух предположение Руссо. — Это он потребовал по телефону выкуп. — Внезапно он принял решение.

— Вы уже были там, на улице Кастельветро?

— Нет. Хотел сначала посоветоваться с вами, майор. Посчитал такую поездку неосторожной.

Ему показалось, что Руссо усмехнулся.

— Да, да, не рискнул брать на себя ответственность, — с вызовом сказал он.

— Хорошо. Едем туда вместе с Салуццо и ефрейтором в штатском.

Но Салуццо уже не было, он закончил свои дела и ушел. Решили ехать втроем на старом «фольксвагене» Пьерантони.

По дороге Руссо пытался вспомнить, есть ли в доме тридцать в подъезде привратник. Если есть, то это уже неплохо — он кого-то из посторонних наверняка заметил.

Внезапно он подумал совсем о другом.

— Пьерантони, — притворно-ласково обратился он к лейтенанту. — Тот человек потребовал по телефону, чтобы выкуп привез Шпага… Валенцано поехал по моей просьбе. Это вы, надеюсь, не забыли?

— Ну и что?

— А то, что в фургончике его кто-то действительно ждал.

Ответа не последовало. Машина свернула вправо, медленно покатила по улице Кастельветро и остановилась у дома номер тридцать. Это был дом новой постройки, без привратников в подъездах, что соответствовало политике экономии в строительстве. Они оставили ефрейтора в машине, а сами подошли к подъезду.

— Да, но инструкций по рации никто, кроме Валенцано, так и не услышал, — шепнул Пьерантони на ухо своему начальнику, искавшему в списке жильцов фамилию Астезани. Ага, доктор Франческо Астезани, седьмой сверху. Они позвонили и стали ждать. Пьерантони шумно высморкался.

— Холодно что-то, — не отнимая от носа платок, просипел он.

— Да, посвежело, — зябко ежась, подтвердил Руссо. Он снова нажал на кнопку и долго не отнимал пальца.

— Дама изволила куда-то убыть! — промычал Пьерантони.

— Ну что ж, пойдем ко мне и позвоним в сберегательную кассу, может, там ее отыщем, — предложил Руссо. И он сошел с тротуара, пропуская молодую девушку, которая с трудом тащила деревце в вазе. Она остановилась у подъезда и опустила вазу. Пьерантони мгновенно пришел девушке на помощь.

— Какую кнопку надо нажать, синьорина?

— Анджелетти, — с улыбочкой ответила она и показала подбородком на самую верхнюю кнопку. Пока дверь автоматически отворялась, они успели узнать, «какие адские трудности пришлось ей преодолеть, чтобы достать настоящее рождественское деревце, а не ужасную пластиковую имитацию. Ведь в такой праздник, ну, то есть в рождество…»

Они распахнули дверь, провели девушку к лифту. Помогли ей втащить в кабину вазу с топорщившимися во все стороны ветками и, наконец, прижавшись к стене, захлопнули дверцу и нажали кнопку лифта.

Синьорина Анджелетти жила на шестом этаже. За короткую минуту подъема Пьерантони узнал, что запах хвои ужасно живителен для тех, кто простыл, если только больной готов… Но тут лифт наконец остановился. Они помогли словоохотливой девице выгрузиться, приветливо улыбнулись матери и тете синьорины Анджелетти, глядевших на них из раскрытой двери крайне подозрительно.

Затем поднялись на последний этаж.

— А теперь спустимся вниз пешком, — сказал Пьерантони.

На каждом этаже они старательно изучали дверные таблички. Супруги Астезани жили на четвертом этаже. Они постучали, хотя почти твердо знали, что дома никого нет. Наконец они постучались в дверь напротив с коричневой табличкой «бухгалтер Антонио Маркетти».

Дверь приоткрыл, не сняв цепочки, худой пожилой мужчина в потрепанном пиджаке винного цвета.

— Простите, — обратился к нему Руссо через узкую щель. — Мы ищем синьору и синьора Астезани. Не знаете, когда они вернутся?

— Их нет, — грубо ответил Маркетти. Он явно хотел поскорее захлопнуть дверь.

Руссо вынул из кармана свое удостоверение и протянул его в щель неприветливому синьору.

— Мы служащие полиции, — вежливо объяснил он. — Можете отвечать нам и не снимая цепочки.

Дверь закрылась. Минуту спустя синьор Маркетти снова ее открыл и вернул удостоверение.

— Она с мужем уехала на праздники в Павию к родственникам, — утробным голосом сообщил он. — А почему вы их ищете?

— Мы нашли водительские права на имя Франческо Астезани, — на ходу придумал Руссо. За его спиной Пьерантони засмеялся в кулак, неужели этот Маркетти поверит, что полиция послала сразу двух служащих, чтобы вернуть водительские права рассеянному синьору Астезани. Но самому Маркетти объяснение, видимо, показалось вполне правдоподобным.

— Значит, они уехали без водительских прав! — с неожиданной радостью сообщил он кому-то, кто стоял за дверью.

— Когда они уехали?

— Точно не помню. Сейчас спрошу.

Он обернулся к невидимому собеседнику, стоявшему рядом.

— Кажется, в прошлую пятницу. У него в банке отпуск длится чуть ли не месяц!

Руссо с тоской поглядел на Пьерантони — попробуй их теперь отыскать.

— А вы не думаете, что они уже вернулись? Ну, ну… обнаружив, что забыли водительские нрава.

Тут второй жилец, которому надоело оставаться анонимным и невидимым, смело снял цепочку, и перед Пьерантони и Руссо предстала маленькая женщина с живыми глазами и подвижным лицом.

— Ручаюсь вам, что не вернулись. Разве вы не видите, что наши квартиры прямо напротив? Я вот сразу услышала, как вы постучали. И конечно, увидела бы, что наши соседи вернулись. Нет, нет, единственный, кто приходил, так это шурин синьора Астезани.

— И когда же он приходил, этот шурин? — громовым голосом воскликнул Пьерантони, прежде чем Руссо успел открыть рот. Маленькая женщина испугалась и едва не захлопнула дверь.

— Вчера, в обед, — ответил за нее бухгалтер Маркет-ти. — Но только поставил бутылки и сразу же ушел.

— Бутылки?

— Сказал, что это его рождественский подарок. Ящик с вином.

— Корзина, — уточнила его дотошная жена.

22

— Сначала поговорим со Шпагой, — предложил Руссо, когда они сели в машину. — Если только он дома.

Пьерантони