Когда проходит еще одна неделя, а я все еще не продвинулся вперед, я понимаю, что пора менять стратегию.

И вот я оказываюсь в затруднительном положении. Что я могу сделать, чтобы успокоить ее? Чтобы она увидела, что мои попытки искренни, и что мои комплименты тоже от чистого сердца?

Может быть, мне стоит просто преподнести ей свое сердце на блюдечке?

Но это не сработает. Как бы мне ни хотелось это сделать, я хотел бы присутствовать при ее реакции на это, а я не смогу стать мертвым.

Что если...

Я делаю паузу, идея укореняется в моем сознании. И чтобы убедиться, что я больше не совершаю ошибок, поскольку я не хотел бы снова ее расстраивать, я открываю свой ноутбук и начинаю просматривать список самых разыскиваемых ФБР.

Затем я просто работаю над своей магией, чтобы найти кого-нибудь в городе.

Это отнимает немного больше времени, чем мне хотелось бы, ведь теперь я пропущу утро подарков. Но, возможно, она оценит дополнительный творческий подход.

Вооруженный и с хорошо продуманным планом, я обязательно запираю весь дом, прежде чем уйти на ночь.

Майкл Гарретт.

Тот мужчина, который оказался поблизости, стал самым разыскиваемым педофилом в пяти штатах. Хотя Максим еженедельно поставляет мне заключенных для моего терапевтического процесса, этот случай должен быть более личным, поскольку я делаю это для Сиси.

И вот я иду в одно из мест, которые я узнал из его мобильного телефона - пригородный бар — и затем я просто тщательно расставляю ловушку, убеждаюсь, что он одурманен, прежде чем отвести его в дом.

Майкл не кажется таким уж умным парнем, хотя он уже некоторое время скрывается от федералов. Но, опять же, меня не должно удивлять, что государственные организации терпят крах. В конце концов, это я извлекаю выгоду из их некомпетентности.

Когда тело погружено в машину, и я возвращаюсь домой, мне нужно быть очень осторожным, чтобы не испортить сюрприз для Сиси.

Идя в подвал, я получаю доступ к части, которая отделена от остальных. Я не хотел, чтобы Сиси увидела это и снова испугалась меня.

И вот, добравшись до своей комнаты, я кладу Майкла на стол и быстро приступаю к работе.

Самое простое — вскрыть его и достать сердце. На самом деле, мне требуется меньше получаса, чтобы разрезать кожу, вскрыть грудную клетку и достать сердце. И поскольку это не первое мое родео, мне даже удается сделать это без беспорядка.

Как только я достаю сердце, я откачиваю из него кровь и прижигаю артерии, чтобы они впоследствии не пропускали еще больше жидкости.

Затем я беру скальпель и приступаю к работе, вырезая специальное посвящение Сиси.

По сравнению со сбором урожая, сделать правильные штрихи гораздо сложнее, поскольку мышца имеет полосы и в целом неровная.

Мне требуется несколько часов концентрации, чтобы убедиться, что все идеально. Когда я заканчиваю, уже близок рассвет, поэтому я знаю, что не могу терять времени.

Взяв серебряное блюдо и разбросав вокруг несколько лепестков роз, я наконец-то доволен общим видом.

Если я не могу подарить ей свое собственное сердце, то просто подарю ей что-то другое.

Но что, если она попросит мое?

Что, если ее не устроит заменитель? Я имею в виду, я уверен, что мог бы сделать пересадку сердца... Да, это сработает. Я буду жив, чтобы увидеть ее реакцию, а она получит мое сердце.

Победа-победа.

Чтобы убедиться, что у меня все под контролем, я звоню Максиму и прошу его записать меня на консультацию по сердцу.

Может быть, тогда она поймет, насколько честны мои намерения.

Все же я надеюсь, что этого будет достаточно, так как пересадка выведет меня из строя на некоторое время, а сделать нужно слишком много, чтобы терять время.

Я уже пропустил день подарков, так что прямо перед тем, как она открывает свою дверь, то я уже там, в ожидании.

— Что это? — спрашивает она, когда я оказываюсь лицом к лицу с ней.

— Я приготовил тебе кое-что, — говорю я, стараясь говорить уверенно, хотя уже боюсь, что снова обижу ее.

— Опять? — поднимает она бровь, скрестив руки на груди, ожидая, пока я сниму крышку с тарелки.

— Ну, я вложил в это больше труда. Я не просто купил его, — я дарю ей свою фирменную улыбку, мои пальцы лежат на крышке, когда я поднимаю ее, внимательно следя за выражением ее лица.

Она щурит глаза на сердце, и несколько секунд молчит.

А потом она смеется.

— Влад, — начинает она, едва успевая говорить между приступами смеха, — что это такое?

— Сердце, — отвечаю я, немного не уверенный в себе.

Черт, но я думал, что ей понравится.

— Ты принес мне сердце? — она поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим, и я киваю.

— Это вместо моего сердца, так как я не смог принести его и, знаешь, действительно принести, — я пытаюсь объяснить, но она просто продолжает смеяться.

— Влад, — заставляет она себя сохранять ровное выражение лица, — ты вырезал сердце на сердце? — Она снова разражается смехом.

Я поворачиваю сердце к себе, пытаясь понять, что тут смешного. Я вырезал ее имя с наконечником стрелы и тройкой рядом с ним, поскольку именно так люди обозначают любовь в социальных сетях.

— Я не понимаю, — медленно говорю я, нахмурившись в замешательстве.

— Это, — показывает она на наконечник стрелы и тройку, — сердце. Вырезано на сердце, — хихикает она.

— Ты не сердишься? — спрашиваю я, просто чтобы убедиться. — Я думал, тебе понравится. — Я снова изображаю улыбку, надеясь очаровать ее.

— Это довольно необычно, — отвечает она, поджав губы. — Но мне нравится, — замечает она, и я наконец вздыхаю с облегчением.

— Хорошо, хорошо. Я думал, ты захочешь, чтобы я отдал тебе свое сердце, но это было бы немного сложнее, — говорю я, и ее брови сходятся вместе в замешательстве, — Не невозможно, — поправляю я, — просто сложнее.

— Ты отдал бы мне свое сердце? — спрашивает она, моргая, как будто удивлена.

— Конечно. Я все еще могу это сделать, просто не сразу. Я попросил Максима записать меня на консультацию по трансплантации, и после этого ты сможешь забрать его, — мои губы растягиваются в ухмылке.