– Опускай!

Громкий стук стаканов о дерево прокатился над площадью, толпа замерла и затихла. Мне даже показалось, что я расслышала судорожный вздох Рахель.

– Пусть наши соперники откроются первыми, – предложил мужчина.

Те кивнули, представляя нашим глазам темные грани.

– Господин и девушка выигрывают! – крикнул мальчишка, и не успел он договорить последних слов, как несчастных под громкие крики уволокли в сторону Ямы. Я нервно сжала пальцы. Они ведь даже не вызывались играть!

– Ну что, теперь остались мы вдвоем. Открываем? Давайте, я начну первым, – благородно предложил он и, не дожидаясь моего ответа, поднял кружку. Золотая грань. Ну разумеется!

Меня уколол страх, а мальчик и стражники бросились наперебой поздравлять его.

– Подождите, – отмахнулся он, – мисс еще не подняла свой.

Я хотела сделать это с закрытыми глазами, но так и не смогла заставить себя зажмуриться. Глупо было верить, что я могу выиграть у такой важной персоны, но внутри все равно все сжималось от слабой надежды. Немного приподняв стакан, я заглянула внутрь. Монетка сливалась с внутренней полутьмой. В голову ударила горячая волна, я издала судорожный вздох и оперлась о стол.

– Мисс? – нетерпеливо позвал мальчишка.

– Темная, – ответила я и подняла кружку.

– Девушка проиграла! – завопил тот, и толпа радостно загоготала и засвистела.

– Пусть знает свое место!

– Нечего было высовываться!

– Теперь посмотрим, как она намочит штаны!

– Да лучше вообще стащите их, хоть повеселее будет!

Они кричали и кричали, и с каждым разом их возгласы становились все более мерзкими. Я стиснула челюсть и молча посмотрела на мужчину.

– Вот видите, в каком обществе мне приходится работать? – с презрением произнес он. – Среди них почти не осталось никого стоящего. Все, что их заботит, – это объедки, спирт и шлюхи, – он поморщился. – Ни один Город не допустил бы такого разложения. Даже изгнанники куда приятнее, чем этот сброд. И вы тому доказательство. Им хватило лишь взглянуть на вас, чтобы возненавидеть. Очень опасно – выделяться из толпы, если у вас нет власти, чтобы эту толпу утихомирить.

– А у вас, значит, есть?

– Возможно, – он небрежно пожал плечами.

– И Советы об этом знают?

Он криво улыбнулся в ответ и чуть наклонился вперед:

– Это опасные вопросы, юная леди. Особенно, когда вы не знаете, с кем именно говорите.

– Так объясните мне, – я попыталась улыбнуться.

– Не в этот раз, – ответил он и подмигнул.

Мужчина сделал шаг назад, и с обеих сторон около меня тут же выросло по стражнику.

– Желаю удачи! – тихо добавил тот, и меня схватили под руки и потащили прочь от столов.

«Кто же ты, духи тебя раздери?!» – пронеслось в голове, но эти мысли тут же отошли на задний план.

Меня провели сквозь толпу, я поймала на себе обеспокоенные взгляды Рахель и Азриэля и успела только ободряюще им кивнуть. А потом люди расступились, и мы подошли к широкой лестнице, уходящей под землю. Ее металлические ступени бежали вниз и упирались в тяжелую стальную дверь. Это напомнило мне подъезд дома, вот только ко входу надо было спускаться.

Толпа держалась от лестницы подальше, хоть и кидала вниз любопытные взгляды. Через каждые несколько ступеней выстроились вооруженные стражи, мрачно оглядывающие людей.

Меня подтолкнули вниз. Шаг за шагом мы спускались все ниже, и свет фонарей едва разгонял собиравшийся тут мрак. Около двери один из стражников потребовал осмотреть меня, и его напарник с излишним энтузиазмом принялся за это дело, заставляя меня скрежетать зубами от отвращения и гнева.

– Худовата, – с кривым смешком констатировал он и вернулся на место. – Нет ничего интересного.

– Ты меня тоже не впечатлил, – вырвалось быстрее, чем я успела подумать, с кем говорю.

Стражник злобно замахнулся, я вздрогнула, но второй перехватил его руку и раздраженно прошипел:

– Нельзя портить! Не твое!

В горле собралась горечь от этих слов, но, к счастью, они помогли мне избежать удара. Стражник недовольно отступил и пробурчал что-то себе под нос.

– Лучше заткнись и открывай быстрее дверь! – снова рыкнул его напарник. – Сколько можно ждать?!

С еще большей злобой на лице тот поднес свою карту к сканеру, и после глухого писка металлическая дверь стала медленно отползать в сторону, открывая глазам небольшую комнатку. Попросту лифт. Меня затолкали внутрь, мои сопровождающие все так же молча встали по бокам, и, прежде чем дверь снова закрылась, оскорбленный стражник бросил:

– Попрощайся со своим рассудком!

Дверь закрылась, и с легким толчком лифт направился вниз.

***

Сырость и холод окутали нас, стоило только выйти из лифта, под ногами гремели металлические листы, а высоко над головами проносились звуки толпы. Сверху над нами нависало не меньше пяти этажей, а внизу виднелся лишь один. Значит, Рахель оказалась права, и этажей правда было семь. Как и кругов.

Пространство тонуло в полутьме, сюда не долетал слабый свет городских фонарей, а те, что висели здесь, по большей части перегорели или слабо подрагивали, противно жужжа. А еще здесь висела тяжелая вонь. И хоть свежий ветерок иногда заглядывал в эту яму, запахи пота, мочи и, кажется, даже крови тут же забивались в нос. Не так уж отличается от запаха всего города, но все-таки…

Меня повели в левую сторону от лифтов. Мы прошли две запертые двери, в которых, по словам Шона, могли располагаться панели управления тюрьмой, а потом пошли вдоль решетчатых камер. Я невольно заглядывала в каждую из них, но кроме темнеющих силуэтов ничего не могла разобрать. О другой стороне круга нечего и говорить – я не могла различить там даже решеток.

Стражники остановились около одной из камер, и у меня нервно задрожали руки. Кто-то достал ключи, и звон эхом прокатился по всей Яме. Потом раздался тихий мягкий голос:

– Это шестой этаж. Может, на первый взгляд и не скажешь, но за ним присматривают лучше.

Я повернулась к одному из стражников и удивленно посмотрела на него. Кажется, он смутился и отвел взгляд. А может, в темноте мне просто показалось. Он продолжил:

– Это единственный женский этаж, мужчин здесь не сажают. Тебя будут кормить, водить мыться. И это единственный этаж, с которого больше никуда не переводят в другие камеры. Так что со временем… со временем ты здесь освоишься.

– Эм… наверное, –