— Совсем чокнулся, — процедила девочка, жмурясь и вжимая голову в плечи в ожидании удара, которого, однако, не последовало.

— Это я чокнулся?! Да ты без меня никто! Даже одеться не во что! Будешь в равнине ходить! Всем на потеху! Как нищенка позорная!

— А вот и буду.

Эмельдир выпрямилась и со всей силы дёрнула в стороны шерстяной платок. Затрещали нитки, отец выпучил глаза.

— Ты ничего здесь не возьмёшь! — заорал он. — Твоего здесь ничего нет! Всё в приют отдам!

Вероятно, Берен ожидал от дочери какой-то иной реакции, однако девочка просто развернулась и ушла.

***

— Не представляю, что надо было сделать, чтобы так его разозлить, — хмыкнула Андрет. — Но ты способная, можешь.

— Я… — Эмельдир заулыбалась. — Пришла и назвала папу цепным рабом вождя в конуре. Я же знаю, что он мне ничего не сделает. Ну ударит, ну и что.

Вздохнув на удивление спокойно, женщина посмотрела на совсем поникшего Барахира.

— Вина хочешь? — спросила она, и вдруг из коридора донёсся грохот и тяжёлые шаги.

— Я хочу вина! — заявил опухший, пунцовый, словно красная слива, Фаранор, вваливаясь в кухню. Помещение мгновенно наполнилось запахом крепкого пойла. — Женщины, идите по своим делам! Дайте мужикам поговорить.

Андрет, очень выразительно посмотрев на Эмельдир, мол, с ней у меня нет ничего общего, ушла на второй этаж. Девочка растерялась, но хозяин дома отправил её к соседской детворе, вечно носившейся по всей улице, независимо от погоды, а порой и времени суток. Голосов с улицы стало доноситься на один больше.

— Я слышал, о чём вы тут говорили, — поставив на стол бутыль, кашлянул Фаранор. — Жизнь — нечестная штука. Я-то пожил уже, а вот тебе в этом говне ещё долго валандаться. Может, конечно, как эльфы обещают, победят на твоём веку Моргота, станет в мире тишь да благодать. Но не верю я эльфам. Подлые, лживые они. Знаешь, кто твоего батю из беды выручил? Не эльфы эти, а я с ребятами. Мы как пришли, так сразу все духом воспряли! А эльфов там не было. Давай за нас выпьем. За род человеческий.

Барахир глотнул, горло слегка обожгло. Всё-таки эльфийское пойло, которое Бреголас привозил, вкуснее было.

— Наши у ворот твоего отца совсем скисли, — хлебнув сразу половину кружки, кузнец покраснел ещё ярче, глаза стали жутко блестеть. — Но мы с ребятами пришли и как дали жару! Змей этот недобитый и сбежал сразу.

— Добитый, — уточнил сын вождя, догадываясь, что дядя имеет в виду того, кого сожгли в доме.

— Жаль сестрёнку твою, — продолжил пить Фаранор. — Победили мы гадов, а мёртвых не вернуть. И где, скажи, справедливость, а? Я вождя спас, а мне его сын новости о смерти моего сына принёс?

— Я не видел тела, дядя, — Барахир почувствовал, как смелеет. — Фарагор в воду прыгнул.

— Вода жестока и коварна, как женщина, — вылил остатки вина в кружки кузнец. — И без неё нельзя, и с ней одни опасности. Но я тебе вот что скажу: в том, что сынок мой утоп, твоей вины нет, Фарагор из тех был, кто долго не живёт. Он бы либо в тюрьму сел, либо разбойники какие прикончили. Но если он всё-таки найдётся, помни: я твоего отца спас. Из большой беды выручил. Мне-то уже ничего не надо, есть всё, что хотел. А Фарагору ещё жить…

***

Андрет начала есть. Много, вкусно. Ранняя зимняя ночь погрузила Алый Простор во тьму и зловещую тишину. Вспоминая о чужих горестях, старшая из сестёр вождя думала о том, что новая череда смертей рано или поздно закончится, но на ком?

«Варенье тоже закончится…»

От этой мысли стало неприятно — что за сравнение? Однако пустеющая вазочка сейчас могла довести до слёз.

Лучше подумать о Бериль. Как она дальше? Когда в её дом, где Андрет пережидала бунт, пришёл не Гваэрон, а двое его помощников, сразу всё стало ясно. Какая страшная трагедия для огромной семьи! Конечно, приют приносит доход и немалый, но ведь и траты там большие!

Траты… Да! Есть ещё мёд.

После очередного кусочка хлеба со сладостью заболели зубы, особенно один, рядом с тем, который раскрошился после рождения сына. Эх, Фарагор, Фарагор! Столько жертв из-за тебя, а ты…

Андрет подумала, что не хотела бы его возвращения домой. Пусть просто пришлёт весточку, сообщит, мол, жив-здоров, и этого будет более, чем достаточно.

Мысль о необходимости зайти в комнату и проверить мужа лишила сил. Опять видеть то, во что он превратился, не хватало духа. Однако не получалось решиться и на другое.

Андрет всегда знала — Фаранор мог выпить чаще и больше чем надо, да и семья у него была не самая примерная — один младший брат чего стоил! Говорили, вроде и дед помер от пьянства, да и прадед тоже. Сестра вождя понимала, что могла предотвратить беду, поскольку видела состояние супруга перед тем, как его хватил удар — пунцовое лицо, странный блеск в глазах, головокружение. Надо было просто не позволять напиваться, празднуя спасение Брегора, а потом, оплакивая сына. Надо было. Но теперь уже поздно.

Мёда оставалось ещё много, но Андрет решила — хватит. Лучше новое варенье приготовить. Первая жена Беора вроде тоже сладким объелась до смерти, повторить её судьбу желания не было. Всё-таки решившись проверить, как там Фаранор, который стараниями лекарей не умер после удара, а превратился в лежачее мычащее тело, испражняющееся под себя, Андрет посмотрела на стены, потолок, мебель, вещицы разные, коврики… Большинству из этого суждено сгореть вместе с хозяином — жить в роли вечной няньки сестра вождя не собиралась. А так — пожар и пожар, бывает. Может, не весь дом сгорит, но тогда это получится подозрительно. Хотя… Кто осудит?! Кто посмеет осуждать сестру вождя?! Да ещё и в такой страшной ситуации! Поболтают, пошепчутся и притихнут. А не притихнут — Брегор поможет, уж он это умеет.

Главное — решиться. Но пока есть более насущная проблема — закончилось варенье. В кладовке точно найдутся запасы, значит, пора браться за работу. Заодно удастся отвлечься от тяжёлых