Простейший пример. Начиная с неолита, люди совершенствовали средства сообщения. Сначала, чтобы пообщаться с человеком из соседней деревни, нужно было туда дойти. Потом – доскакать. Потом – доехать по мощёной дороге. Потом появились паровозики и пароходики, и можно стало добираться до далёкого далека за считанные дни. Телеграф, телефон и мейл ситуацию добили: теперь время, потраченное на контакт, сократилось практически до нуля. Заметим: по дороге регулярно случались тормоза, откаты, потери технологий. Скажем, римская система сообщений сильно превосходила средневековую. Древнейшую технологию – голубиную почту – переоткрывали несколько раз (что, в частности, стало причиной возвышения Ротшильдов). Но, в общем, тенденция пробила себе дорогу.

Пример посложнее. Известно, что по мере совершенствования военного дела армейские потери снижаются, а вот потери мирного населения увеличиваются. Тенденция наметилась ещё в древности и несколько раз была близка к пику – например, в позднем Средневековье. Массовые армии и особенно великие мясобойни двадцатого века вроде как бы её опровергли. Однако сейчас уже всем очевидно – дело снова идёт к тому же, и на этот раз окончательно. То есть: воевать будут ракеты и роботы, а нести потери – мирные жители. И теперь это уже не переломить назад, игра сделана.

Так вот, мы сейчас намерены поговорить об очень важной глобальной тенденции. Я бы назвал её разоружением населения.

Что я имею в виду. В каком-нибудь неолите любой мужчина, вооружённый каменным топором, был опасен. Причём не только для других мужчин, но и для власти. Причём разница между ним и другим мужчиной с каменным топором была не качественная, а количественная. Несколько мужчин с топорами могли убить вождя племени.

Сейчас мы видим, что даже миллионы обывателей не могут ничего сделать с элитой государства – настолько она могущественна и настолько они слабы. Впрочем, обыватель слаб и против других обывателей – поскольку они охраняются всё тем же государством. Более того. Любое сообщество, даже самое ничтожное, если оно имеет государственный мандат на издевательство над обывателем, может заниматься этим сколько душе угодно. Сейчас такой мандат регулярно выдаётся так называемым «меньшинствам», которые чморят и кошмарят законопослушное стадо как хотят. Негры, феминистки, геи, мусульмане – все они при желании могут сделать с любым «белым цисгендерным мужчиной» всё, что им вздумается, начиная от оскорблений и преследований и кончая физическим насилием. Он же не может ничего, вообще ничего.

Как это достигнуто? Разными способами, но главное – разоружение и постановка под контроль. То есть: у обывателя отбирают всё, что может нанести вред государству, и контролируют всё, что может быть использовано для нанесения такового вреда. В конце концов, у него отберут всё и контролировать будут тоже всё.

Чтобы не ходить далеко за примером. Возьмём оружие в самом буквальном смысле слова – огнестрел. В настоящий момент обыватели им не вооружены. Даже в странах, где разрешено владение огнестрелом, обыватель всё равно не может им воспользоваться – потому что окажется виноват, ибо самооборона наказуема. Конечно, есть разница: в России она наказуема абсолютно (практически все, пытавшиеся обороняться, садятся в тюрьму); в Америке до сих пор действуют “Castle Doctrine” (причинение смерти лицу, незаконно проникшему в жилище, может быть оправдано судом как допустимая мера необходимой обороны) и другие здоровые принципы. Более того – некоторые страны перенимают их даже сейчас (например, та же «доктрина крепости» была принята в Италии в 2005 г.). Но общая тенденция вполне однозначна: сфера легального применения оружия постепенно сужается и сужается. В конце концов, его применение против людей сделают невозможным вообще.

Заметьте: это точная формулировка. Я не сказал, что всё оружие «отнимут» и «запретят». То есть такой вариант тоже возможен, но он не единственный. Власти будет вполне достаточно того, чтобы вы не могли застрелить из своего пистолета представителя власти. А можно и усилить требование – вообще какого бы то ни было человека. Для этого достаточно снабдить оружие специальным электронным чипом, который сделает возможным выстрел только после разрешения из полиции. Которое будет выдаваться только в том случае, если вы стреляете в тире по банкам. Впрочем, можно усложнить задачу и снабдить пистолет электронной распознавалкой, которая разрешит стрельбу по кошкам и воронам (только диким – домашние будут иметь встроенный блокирующий чип). Любой же силуэт, хотя бы отдалённо напоминающий человеческий, будет вызывать блокирование чипа. Ибо нефиг ничтожному обывателю стрелять в людей. Разумеется, у преступников будут «нелегальные стволы», неизвестно откуда берущиеся. Или просто – несколько человек с дубинками и ножами, против которых, как в двенадцатом веке, снова не будет ровно никакого сладу. Обыватель должен быть голеньким, жалким, дрожащим и беззащитным перед любым мускулистым мерзавцем, а пистолет нехорош тем, что уравнивает шансы… Ну и, конечно, полиция станет космической сверхсилой, ну просто потому что у неё будут стрелялки и право стрелять. А уж если они будут вооружены всякими современным штучками – разница в силе между ними и обывателями станет как между тараканом и Юпитером.

То же самое можно сказать, например, о свободном времени. Если бы обыватель им распоряжался, он мог бы измыслить или придумать что-нибудь вредное. Шанс вообще-то крошечный, но он есть. Поэтому, например, рабочий день не снижается, зато появляется масса занятий, которым можно – и хочется! – предаться в нерабочее время: от просмотра телесериалов до путешествий («надо же всё посмотреть»).

Впрочем, это всё очевидно. Я бы хотел поговорить о том, как у обывателя будут отнимать последний опасный ресурс, до сих пор находящийся в его руках – а именно, деньги.

В самом деле. Деньги – это ведь очень опасная штука. На деньги можно купить всё, в том числе и всякие серьёзные вещи. Ну например – хорошую сталь, станок с алмазным сверлом и ещё кое-что. И сделать примитивный, но огнестрел. В гиперинформационную эпоху раздобыть чертежи стрелялки можно… А потом из этой штуки человек выстрелит в богоподобного карателя-полицая. Или в солидного, уважаемого негра-потрошителя, который привык, что может убивать людей «сколько хошь», потому что он негр-мусульманин и у него есть пушка (разумеется, без чипа), а у беленьких даже ножика нет, только ручки да ножки мягонькие. Или – в дитятко важного еврочиновника, который принял законы, при которых всё вышеописанное стало возможным. Кстати, один парень это и сделал, его звали Брейвик. Он, правда, купил оружие готовое, законно. Но мог и сам сделать.

Кажется, что самое простое – запретить все опасные вещи. Оружие, станки, компоненты взрывчатки и т. п. Но вот беда: вещей в мире становится всё больше, и непонятно, какие