Шрифт:
Закладка:
Большинство современных европейцев видят в произведениях искусства своих предков очень дорогую вещь, в ней их больше восхищает рыночная цена, чем осознание его духовного и эстетического содержания. Покинув Европу, христианский дух оставил в ней только древние мостовые и прекрасные храмы.
Глава 32
Время несбывшихся надежд. – Борьба за русскую энциклопедию. – Создание русских организаций и органов печати. – «Русский вестник» и «День». – Национал-большевики и евразийцы. – Мы сталкиваемся с ними. – Работа над книгой «Русская цивилизация»
Конец 80-х – начало 90-х годов были для русских временем огромных планов и несбывшихся надежд. В гигантском котле общественной жизни, как в реторте алхимика, создавалось что-то необъяснимо новое. Многие надеялись на сдвиги к лучшему, хотя все говорило о другом. Воровству и бесстыдности демократов русские идеалисты пытались противопоставить розовые проекты. Безудержное прожектерство охватило не только большую часть наших неформальных лидеров, но и подавляющую часть русской общественности. Сотни, а порой и тысячи людей собирались на собрания, проходившие как митинги. Высказывались прекрасные патриотические чувства, но когда доходило до дела, то к ним большинство не были готовы. Лично я особенно остро ощутил это в избирательную компанию 1990 года. При активе в тысячу человек мы реально смогли собрать для поддержки наших депутатов несколько десятков человек, готовых и способных реально работать. У остальных большая часть энергии уходила в слова и лозунги на митингах. Вместо того чтобы вернуть себе все, что было захвачено еврейской властью в советское время, многие русские просто наблюдали, как их обворовывает новая космополитическая власть, поругивая ее, не делали ничего, чтобы остановить воров. Серьезным бичом, разлагающим русскую общественность, стали пьянки и связанное с ними словоблудие. Пример подавала писательская братия, редакции ведущих патриотических журналов. Досадно и противно было встречать в Союзе писателей или редакциях патриотических журналов властителей наших дум с дрожащими руками и лицами, опухшими от водки. Сколько сил и энергии было потеряно в бесчисленных застольях с витиеватыми многословными тостами и взаимными восхвалениями.
Эти застолья толкали некоторых из наших писателей на сомнительные поступки. Михаил Петрович Лобанов рассказывал мне о «римской встрече» осенью 1990 года, в которой участвовали, с одной стороны, Астафьев, Залыгин, Крупин, Солоухин и, с другой – откровенные враги нашего Отечества Бакланов, Бродский, Э. Неизвестный, Стрелянный и некоторые другие еврейские деятели, покинувшие Родину. На одном из застольев, по рассказу Лобанова, писатели-патриоты «полезли в объятия с матерыми русофобами под застольное оханье, хмельное побратимство (Гриша Бакланов. – О. П.), выпьем винца!», под славословие Солженицыну, Сахарову… И вылилось все это в «Римское обращение», подписанное «русскими патриотами вместе с врагами Отечества, которые с нескрываемым злорадством объявили о «конце существования одной из самых величайших империй в истории человечества». Вокруг Союза писателей и связанных с ним толстых журналов кипела хмельная жизнь. Однако было бы неправильно оценивать их общественную деятельность только по этим случаям.
С Союзом писателей связан ряд крупных проектов русской общественности, о которых следует рассказать. Самыми масштабными из них были попытки создания русской академии, русского телевидения и русской энциклопедии.
В июне 1989 в Центральном Доме литераторов я присутствовал на заседании сектора «Наука» Русского центра, гарантом которого был Союз писателей СССР. Обсуждался вопрос о создании Русской академии наук, которая должна была стать преемником Российской академии наук, закрытой еврейскими большевиками в 1925 году. Заседание вела писатель Тамара Алексеевна Пономарева. Присутствовали несколько десятков докторов и кандидатов наук, из которых мне запомнились В. Г. Брюсова, Г. И. Литвинова, С. И. Жданов, О. И. Яковлев.
Среди многих выступлений самое деловое и конкретное было у Степана Ивановича Жданова, крупного русского ученого-химика, сделавшего ряд дельных предложений об организации будущей Академии наук и ее отделений. Жданов стал душой этого проекта, предпринимал отчаянные попытки претворить замечательные планы в реальные дела.
С конца 80-х годов, наверно, не было ни одного крупного собрания русской общественности, на которых не ставился бы вопрос о создании русского телевидения. И громче всего он звучал на больших собраниях русских писателей в ЦДЛ и на Комсомольском проспекте. Однако ничего конкретного для его реализации не предлагалось, так как большинство не было знакомо с особенностями деятельности этого влиятельного средства массовой информации. Выступавшие ограничивались декларациями и резкой критикой существующего телевидения.
Мне приходилось участвовать в некоторых собраниях, связанных с подготовкой Русской энциклопедии. Проект был задуман колоссальный. Предполагалось выпустить к 2000 году многотомное издание большим тиражом – создать свод знаний обо всем, что известно о русских. На собраниях, проходивших в том же Союзе писателей, ЦДЛ и даже ВООПИК, собирались сотни человек. Общественный научный совет по созданию энциклопедии составил около ста человек. Возглавлял его академик (тогда член-корреспондент) Олег Николаевич Трубачев, истинный подвижник и патриот, а заместителем был Эдуард Федорович Володин, философ, доктор наук, с которыми у меня сложились хорошие отношения, а также был еще один заместитель – «темная лошадка», ставший одним из главных могильщиков проекта – представитель Фонда Сороса Л. Г. Быстров.
С самого начала меня неприятно поразили многословие, неделовитость и дилетантизм большей части выступавших на этих собраниях. Говорили обо всем, предлагали «общие места», а конкретных вопросов почти не касались.
Реальной работой занимались всего несколько человек. Кроме Трубачева и Володина я отметил в своем дневнике интересные выступления заведующего отдела главной библиотеки страны В. Я. Дерягина, главного редактора «Роман-газеты» В. И. Ганичева, академика Н. Н. Моисеева, писателя С. Н. Семанова, представителя издательства «Современник» Л. Н. Жуковой, сотрудника Института государства и права В. И. Карпеца, картографа В. С. Кусова, директора Института мировой литературы Ф. Ф. Кузнецова, писателя П. Л. Проскурина.
Усилиями Трубачева и Володина в первом приближении было сформировано более 50 секций,