Она создала волну, превосходящую все прежние. Ослепительный поток синей магической энергии устремился к Изабелле и Эрнсту, и его мощи хватило бы, чтобы превратить их в один лишь пепел. Однако и этот удар разбился о жёлтый барьер, выросший перед Сестрой и Братом.

В гневе Арабелла выдала саму себя. Эрнст и Изабелла совсем не удивились, что полностью раскрытая фиолетовая сила уничтожит их смертные тела. Если бы это было не так, магия бы не хранилась в подпространстве Поля. И Левски вряд ли бы хотела получить в своём новом мире двух конкурентов, пусть и уступающих ей по силе. Но даже понимая все последствия, сдаваться Брат и Сестра не планировали.

– Мы не боимся смерти, – ровно подтвердила Изабелла.

– А вот тебе стоит, – добавил Эрнст.

Наконец-то близнецы смирились со своей судьбой. Они её приняли.

«Вместе», – подумала Сестра, глядя на своего Брата – самого близкого человека, с которым она прошла весь свой жизненный путь.

«Всегда вместе», – с ласковой улыбкой на лице мысленно ответил ей Эрнст.

Они крепче сжали переплетённые пальцы своих рук, и воздух между Братом и Сестрой словно наэлектризовался. Близнецы держались друг за друга, мысленно призывая в материальный мир всю силу, которая у них была. Там, где соприкасались их руки, возникло облако фиолетовой энергии. Маги заворожённо наблюдали, как оно постепенно переросло в кружащийся вихрь. Сиреневые и лиловые потоки завивались и вращались между телами Изабеллы и Эрнста. Так магия близнецов медленно, но верно обретала форму.

– НЕТ, НЕТ!!! – беспомощно билась Арабелла, которая ничего не могла им противопоставить.

Она сжала кулаки, готовясь выпустить более сильные и разрушительные магические волны. Но материализованное Поле светилось ярче. Мелкие молнии стали яркими потоками фиолетовой силы, которые закружились в воздухе между Изабеллой и Эрнстом. Вихрь рос и насыщался, пока из его центра не вылетел ослепительный луч. Чистая фиолетовая энергия высвободилась из середины воронки и поразила Арабеллу Терезу Эмму Левски в живот.

От удара волшебница упала на спину, тяжело дыша. Синяя магия в руках смертной, пожелавшей стать богиней, погасла. В её животе сияла вспышка фиолетовой энергии. Лиловый свет не исчезал, а только продолжал расти и расти, поглощая искусственное тело Арабеллы – то нагромождение атомов, которое лишь внешне имитировало человеческий организм.

Стоя перед волшебницей, Эрнст и Изабелла видели, как их магия охватила её грудь и медленно поползла к рукам, ногам и голове. Абсолютная, животная ненависть исчезла с лица Арабеллы, уступив место покою и умиротворённости. Левски не кричала от боли и не дрожала от страха, а лишь наблюдала, как постепенно тонула в фиолетовом облаке.

Магия постепенно разъела физическую оболочку Арабеллы, обнажив сияние истинной, энергетической формы волшебницы. Белый свет пробивался сквозь сотворённое волшебством тело. Арабелла подняла правую руку и увидела, как её кисть ушла в небытие, растворяясь в слепящей вспышке.

Энергия поглотила все части Арабеллы одну за другой и всю её одежду. Последними остались синий плащ и голова, покрытая чёрными длинными волосами. Твёрдое, волевое лицо волшебницы было исполнено спокойного достоинства.

– Наконец-то, – тихо произнесла она, – ничто.

Впервые за своё долгое существование Арабелла Тереза Эмма Левски почувствовала покой. Белая вспышка объяла и её голову, а затем рассеялась. Там, где лежала Арабелла, остался только пол из белой мраморной плитки.

А завихрения фиолетовой силы между Изабеллой и Эрнстом продолжали расти. Магия Древних крутилась вокруг центра воронки, от которой тянулись во все стороны сиреневые молнии. Эти разряды касались Сестры и Брата, и близнецы чувствовали, как их физические тела постепенно сливались с Полем. Такого единения они никогда раньше не ощущали. Как будто две части одного целого наконец-то срастались вместе, обретая свою настоящую форму, истинную суть.

Бурлящее облако фиолетовой энергии вырастало всё больше и больше. Вихрь светился ярче, и Поле поглощало тела Эрнста и Изабеллы, испуская молнии. Волосы и плащи близнецов всколыхнул сильный ветер. Брат и Сестра в последний миг печально улыбнулись друг другу, и перед глазами магов возникла лишь лиловая дымка. Зависший между ними вихрь превратился в светящиеся фиолетовые линии. Они заструились ввысь, переплетаясь друг с другом, и в воздухе недалеко от них вспыхнули маленькие сиреневые огоньки. Потоки фиолетовой магии охватили всё возвышение, на котором стоял трон Зевса. Ветер всколыхнул его тунику, однако сам Бог, равно как и его престол, остались нетронутыми.

Затем светящиеся щупальца фиолетовой силы растворились в воздухе, и небо Рая затмила чёрная дымка. Дворец Зевса погрузился во мрак, как и два Бога, находящиеся в нём. Фиолетовый туман заполнил пространство под огромной каменной крышей. Он не нарушил покой Зевса – Бог по-прежнему восседал на своём золотом троне, а его глаза были открыты.

Со временем эта дымка спала. Она переросла в чёрно-фиолетовое облако, которое поднялось над Зевсом и Аидом и улетело прочь от дворца. Слепящее солнце Рая вновь озарило Небесные Чертоги. Лучи светила снова заиграли на белом камне колонн и золотой крыше, пока фиолетовая сила уносилась вдаль. Магическая туча постепенно уменьшалась, отдаляясь от дворца Зевса, а следом взмыла ввысь, в пустоту космоса.

Аид очнулся, лёжа на мраморном полу. Жаркое солнце Рая нещадно било в его белёсые, лишённые зрачков, но видящие глаза. Аид чувствовал боль по всему телу – Арабелла нанесла ему пусть и не смертельный, но мощный удар.

Барахтаясь обессилевшими конечностями, Дьявол обратил внимание на трон своего брата. Бог восседал на своём золотом престоле, как ни в чём не бывало, а вот Арабелла исчезла – как и фиолетовые близнецы. Новые игроки устранили друг друга, и Аид, который выбыл первым, оказался в выигрыше. Все его демоны, посланные в Небесный Град, погибли – кроме, возможно, Люцифера. Но ангелы Зевса понесли более серьёзные потери. Метатрон пал, его лучшие воины – тоже, и Аид остался во дворце наедине со своим братом.

Дьявол пришёл в себя и поднялся, поправляя свой чёрный балахон. Он приблизился к трону Бога и встал перед ним. Как и в начале войны с Арабеллой, Аид испытывал ненависть к своему брату, который отнял у него всё… и всех. Даже Персефона – одна из немногих, кто мог разглядеть настоящего Аида под мрачной маской Бога Смерти, погибла по вине «доброго и справедливого» Зевса. Но в то же время Дьявол чувствовал грусть и сожаление. Он жалел, что все его притязания вылились в чудовищную войну, которая