курсанты приступили к освоению оружия. И если в первом случае Гульназ почти на равных занималась с Кузнецовым, то здесь между ними была пропасть. Неудивительно, что она сама подошла к нему сразу после занятий и попросила о дополнительных часах лично для неё. С момента начала вечерних занятий с Гульназ, негласное противостояние между Дроновой и Сафиуллиной начало набирать обороты. Первые дни это проявлялось исключительно на обычных занятиях. Елена из кожи лезла, стремясь ни в чём не отставать от соперницы — именно соперницы за сердце парня. На спарринге она всегда пыталась встать против Гульназ. Да, были шишки и синяки, да, Сафиуллина с усмешкой парировала удары начинающей изучать рукопашный бой соперницы. Это не осталось без внимания Кузнецова. Один раз тот уже вызывал Дронову на разговор, но девушка жестко стояла на позиции, объясняя всё это стремлением совершенствоваться у самых лучших. Гульназ рискнула и попросила Николая о занятиях с оружием, чем окончательно вывела из себя Елену. В один из вечеров она демонстративно вошла без стука в комнату командира роты и с наглым видом уселась на стул рядом со столом, на котором были разложены узлы автомата.

— Я не понял, это что сейчас было? — нахмурился он.

— Понимаешь, КОЛЯ, тесно нам двоим рядом с тобой, — пожала плечами Дронова. — Но если я не скрываю своего отношения к тебе, то вот она, — девушка кивнула на свою визави, — как собака на сене. Вот скажи, ГУЛЯ, зачем тебе это? Ты же его не любишь, совсем… А я… — она всхлипнула.

— Кто тебе сказал такую чушь? — по-королевски повела бровью Гульназ. — Просто я не кидаюсь ему на шею прилюдно, КАК ТЫ.

— Так, девушки… — нахмурился Кузнецов — …нужно всё-таки расставить все точки над «и», а то у нас не рота получается, а какая-то мыльная опера.

— Ну да, куда нам простым, ты-то уже что-то из себя представляешь, она — дочка начальника СБ, а я так… серость… — всхлипывала Дронова.

— Ты не серость, — мотнул головой Николай.

— … Но наглость — усмехнулась Гульназ.

— Слушайте! А меня кто-нибудь спросил? — вскипел парень. — Не успел приехать, как мне сначала проверку решили устроить, а потом организовали любовный треугольник. Или я здесь для мебели?

— Ладно, извините за беспокойство, но… — Елена запнулась, словно собиралась духом — … завтра с утра я подам рапорт. Хватит, навоевалась.

— Ты бросишь взвод? — брови Сафиуллиной снова взлетели домиком.

— А иначе я брошусь с пятого этажа. Надоело. Всё, спокойной ночи, — она встала со стула и пошла к выходу. У самой двери девушка остановилась и повернулась. — Но если ты бросишь его… — покачала она головой и вышла.

— Не слишком ли мы с ней круто обошлись? — вздохнул он.

— Коля… А скажи мне, ты что — и правда влюблён в меня? — Гульназ посмотрела на него пронзительным взглядом.

— Понимаешь, ты мне очень нравишься, но я не стал навязывать свои… Своё общество, чтобы не… — смутился тот. — Я в первую очередь должен создать роту, а личное — это уже второй вопрос.

— Ты как мой папа, — усмехнулась девушка. — Долг превыше всего. Он и с мамой был также робок, пока мама не взяла всё в свои руки…

— Ладно, давай вернёмся к занятиям, — Кузнецов потянулся к разобранному корпусу автомата, когда девушка положила свою руку на его.

— Хватит ходить вокруг да около. Я тебе, правда, нравлюсь? Только честно?

— Да, — он поднял глаза на неё. С минуту они так и смотрели друг на друга.

— И ведь не врёшь, — улыбнулась Сафиуллина. — У меня от мамы есть дар — я чувствую ложь у любого человека… Коля, поцелуй меня…

— Ты это серьёзно? — удивился он.

— Не, ну точно копия моего папы, — она сделала два решительных шага, обойдя стол, и сама обняла его.

— Ты такая… — выдохнул Николай. — Как королева…

Ответом был долгий поцелуй. Каждый из них словно боялся чего-то: он — что это счастье окажется кратковременным, а она боялась, что разум возьмёт верх над чувствами. Только когда в лёгких осталось совсем мало воздуха, оба плавно отпрянули друг от друга.

— Мне, между прочим, папа, сказал к тебе присмотреться, — усмехнулась она. — Но уже после того, как ты мне сам по себе понравился.

— И?

— Что, «и»? Ну, покивала для порядка. Ты же ведь не думаешь…

— Я тебе верю. И что мы теперь дальше будем делать?

— Не знаю… Как-то всё просто и сложно одновременно… Коль, а давай пойдём в клуб? Сегодня там новая программа.

— Я бы с удовольствием, но у меня либо военная, либо спортивная одежда. Другой нет.

— Это не проблема, — улыбнулась Гульназ. — Думаю, что парни из роты помогут с этим вопросом командиру.

Так оно и вышло. Узнав про проблему Кузнецова, парни быстро организовали небольшой «показ мод» из того, что было у них в наличии. Уже через час Кузнецов стоял у комнаты Гули, в цивильной одежде, ожидая… Ожидая свою девушку. Его обуревали сложные чувства. До этого общение с противоположным полом происходило в рамках каких-либо служебных поручений. Да и здесь он, откровенно говоря, ни на что не надеялся. До сего дня не надеялся. Может что-то, когда-то, в будущем… Но час назад в его душе вспыхнуло новое чувство. И если раньше была лишь искорка к понравившейся ему девушке, то теперь искра была раздута в пожар. Вселенский. У. НЕГО. ЕСТЬ. ДЕВУШКА. И это меняло решительно всё — отношения в роте, его тихую и размеренную жизнь, его, в какой-то мере, неуверенность в себе… Скрипнула дверь комнаты и оттуда вышла… КОРОЛЕВА. ЕГО КОРОЛЕВА, одетая в обтягивающие кожаные брюки, кожаную куртку и полусапожки. Лёгкий, но изысканный макияж довершил изумление. Он судорожно взглотнул.

— Можешь ничего не говорить, — усмехнулась Гульназ. — По тебе и так видно. Я рада, что произвела на тебя такое впечатление. Пошли, — подала она свою руку.

— А куда мы направляемся?

— Смешно было бы идти вот так, налегке, поэтому я попросила папу выслать за нами машину.

— Папу? — удивился Николая.

— Ну да. У меня есть рация, на случай непредвиденных ситуаций. Машина уже у общаги. С нами поедет Светка