ответить на некоторые вопросы, но никогда не совру.

— Извини…

— Проехали. Так вот, мы… — он не спеша пересказал перипетии их противостояния с «шоколадками». Каждый из добровольцев поседел в той или иной мере.

— Коль! Что ты хочешь за вакцину? — напрямик спросила его Лена.

— Не понял.

— Понимаешь, мы здесь все взрослые, так что я скажу прямо — без вакцины нам тут ничего не светит. В Казани вообще северный район города стоит безлюдный. Трупы с улиц не убраны, собак до хрена, много чего. Я с самого начала не понимала вот этой затеи с отрядом — как охранять людей, если есть риск быть заражённым. Ладно, заразившиеся люди умерли из-за морозов — замёрзли, но собаки тоже являются разносчиками. И чуть потеплеет — эпидемия вспыхнет снова. А тут, оказывается, уже придумали лекарство от Чумы… в общем, если ты сможешь достать одну дозу для меня, проси чего хочешь.

— Смело! — покачала головой Гуля.

— Гуль! Мы не малые дети, а мир стал жесток и циничен… или ты не хочешь перестать бояться «шоколадок»? Если нет, то это твой выбор.

— Так, девчонки, остыньте. Я не собираюсь вас… ну, вы поняли… за вакцину. Я не подлец, решивший устроить гарем на людском горе.

— А вот интересно, у тебя девушка есть? — Гульназ загадочно посмотрела него.

— Опять двадцать пять, — усмехнулся он. — К чему этот вопрос?

— Ну, должны же командиры взводов знать основные… Как бы это сказать, моменты личной жизни командира, чтобы оградить его от посягательства женской половины отряда? Кстати, и сколько тебе лет? Только честно.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Семнадцать лет, девушки нет, родители уцелели оба. Есть младший брат — одиннадцать ему. Вроде всё.

— Тебе семнадцать? — удивилась Гульназ. — А по виду на все двадцать тянешь… точнее — без седины. А с ней ещё пару лет точно можно накинуть.

— Так физподготовку никто не отменял. А нескромный вопрос в свою очередь можно?

— Вообще, у девушек не спрашивают про возраст, — кокетливо посмотрела на него Лена — но ладно, откровенность за откровенность — мне восемнадцать.

— А мне сколько дашь? — усмехнулась Гуля.

— Скорее ровесница мне, но физические упражнения тоже чуть прибавляют.

— Угадал, — улыбнулась она. — Так что Ленка, если что, мне не соперница — «старовата».

— Слышь, да ладно! — прыснула та. — До Чумы вообще мода пошла — выходить замуж за моложе себя.

— Так, девчонки, что-то у нас разговор пошёл не в ту сторону, — покачал головой Кузнецов. — Я пока вообще не парюсь на эту тему — дело прежде всего. Пока с отрядом нормально не будет получаться — никаких шашней.

— А он хорошо сегодня держался, — кивнула в сторону Николая Лена. — Да, Гуль?

— Хорошо, что руководство не пришло, а то было бы нам… — возразила ей Гульназ. — Но да, «стояка» не было.

— А ты к нему присматривалась? — удивилась та.

— У меня папа… В общем, есть кое-какие наработки по слежке, — усмехнулась татарка.

— И кто у нас папа? — откинулся на спинку стула Кузнецов.

— Не скажу… — покраснела девушка. — Я и так ослушалась отца — дала о себе кое-какую косвенную инфу.

— А папа у нас… скорее всего… — он испытывающе посмотрел на неё — …с учётом твоей фамилии… Ринат Ильясович. Вторая Сафиуллина не может ею быть.

— Это почему же? — девушка стала пунцовой.

— Не та у второй Сафиуллиной подготовка. Мне же ещё дали понять, что сын Потапова и дочь Рината Ильясовча сегодня будут в списках. Методом исключения… Да и выдержка у тебя хромает — вон как покраснела.

— Ну и ладно, — Гульназ порывисто встала из-за стола и пошла к окну сдачи грязной посуды. Он пристально посмотрел ей вслед

— Коль, не парься, — подмигнула ему Лена. — Ты же сам только что сказал про шашни. Но если вдруг захочешь… только скажи… хотя вижу, что ты сразу запал на неё, — мотнула она головой в сторону удаляющейся татарки. — Надеюсь, не из-за нашей разницы в возрасте?

— Нет.

— Тогда я тебя понимаю: отец — начальник Службы Безопасности, а это связи, то, сё… Ну а я попроще, — она тоже встала из-за стола. — Попроще и прагматичнее. Да и нравишься ты мне, если честно. Так что подумай на досуге.

— Угу.

24 января 2028 года. г. Казань. Вечер

С парнями получилось ещё быстрее — если из восьмидесяти четырёх девушек он забраковал двоих, но каждую отдельно тестировал на снарядах, то из ста двадцати молодых людей отсеялся всего один и они выходили на турники и брусья сразу по двое. С парнями получилось даже провести с десяток спаррингов. Со «шкафами» получалось довольно быстро, а вот сухие да жилистые заставили попотеть Николая. Тем не менее, из всей массы парней ранга «взводный» удостоились восемь. Геннадий Потапов оказался этаким середнячком, но ничуть не расстроился, когда его не оказалось в списках командного состава. Николай долго колебался, кого поставить своим заместителем: Гульназ или своего тёзку — Колю Кожина. Оба занимались единоборствами, оба имели неплохую подготовку, но Кузнецов исходил из идеи, что у девчонок должен быть свой лидер и та, которая в любое время дня и ночи могла бы зайти в женскую половину комнат. О чём честно сказал Кожину. Тот был парнем неглупым и одобрительно кивнул, соглашаясь отдать пальму первенства заместителя командира роты Сафиуллиной.

Отпустив остальных курсантов, Николай собрал новоиспечённый командный состав для прояснения основных задач. Заодно узнал, все ли парни будут жить в общаге. Оказалось — нет, около тридцати человек проживают недалеко от комплекса, и им нет смысла переходить на казарменное положение. А с девчонками нужно было разбираться отдельно. На том и закончили, договорившись, что парни дома соберут вещи и уже завтра въедут в общагу.

Двенадцатиэтажное здание общежития с лихвой покрывало потребности роты, но самые верхние этажи он оставил свободными — как бы про запас. Сам остался в той же комнате на втором этаже, а пятый, шестой и седьмой оставил за девчонками, которые прибудут. Комната была на двоих, угловая, с двумя окнами по обеим стенам, поэтому постель он переложил на кровать, которая была у одного из окон — теперь утренний «зайчик» мешать не