подкрепиться с волонтёрами пельменями из местного «сельпо». Даже Великий Магистр нет-нет зазывал поточить с ним жареной картошки с салом, но поскольку он творил такие чудеса как правило на ночь глядя, то Док деликатно отказывался, не желая потом всю ночь сходить с ума от изжоги. Бывшие выпускники «Сияния» натянули потолок в учебном классе и развесили светильники, а главному герою с Гробовщиком осталось только вывести телевизионный кронштейн в заранее оставленное для него в потолочной мембране отверстие.

С некоторых пор самим Великим Магистром Доктору было поручено время от времени проводить волонтёрский анализ чувств, на который к нему приходили волонтёры с разных домов. Обычно АЧ волонтёра состоял из трёх – четырёх основных событий за день с честной как правило нецензурной пропиской мыслей и собирались Адепты Высшей Силы почитать эти откровения исключительно друг другу, поскольку самые сильные чувства достойные их анализа в данном месте у них вызывали как правило Духовные Лидеры. А уж свои настоящие мысли по поводу этих уважаемых господ они не спешили доверять даже друг другу, а теперь их вынуждали откровенничать перед резидентом, да ещё и каким! Ведь у Доктора в союзе с Боцманом к тому времени на каждого «впереди гребущего» и так было расстрельное досье.

Самым забавным в той ситуации было то обстоятельство, что Доку на хер были не нужны их секреты, он сразу для себя принял решение никого не топить и не утюжить, а просто максимально формально отнестись к порученному мероприятию. Эта отрешённость позволила ему под другим ракурсом понаблюдать за своими товарищами. Так Фагундесу было всё по барабану его Док в качестве ведущего анализ совершенно не напрягал, а вот Узелка мучила гордынька, но он по крайней мере нашёл в себе сил поговорить об этом. Инженер читал свой анализ как заправский отличник, а Мороз – на оценку ожидая похвалы. Босс, проведя здесь времени столько же сколько и Боцман вообще не напрягался, а трусишка Бжик забавно «троил», постоянно ожидая «подброса» по-прежнему воспринимая главного героя за мстительного и скрытного старшего товарища. Но больше всех чувствовался страх у Кваги, что прямо забавляло старого нарка, и тот умело подкидывал тому дополнительных зёрен сомнения исключительно для собственного развлечения и на потеху публике.

Вторая зима в реабилитации тянулась для главного героя бесконечно долго, а мрачные «дни сурка» казались похожими один на другой. Доктор просыпался и засыпал с одним и тем же мучавшим его вопросом: «Да за что же это невыносимое наказание ему?! И когда же наконец вся эта бредятина уже закончится в его жизни?!». От Бородатого Духовного Лидера он слышал только уклончивые обещания о скором финале и предложения чая, кофе или конфет со встречным хитрым вопросом:

– Так, где же здесь наказание?! Тебя угощает сам руководитель лечебной программы!..

Эпидемия (естественный отбор)

Вторую зиму в деревне главный герой очень часто болел. Непонятно было это связано с угнетённым эмоциональным состоянием или полным отказом от обливания, но его постоянно что-то беспокоило в немолодом уже организме. Как говорится то понос, то золотуха! У них с Боцманом к тому времени уже появилось что-то вроде собственной аптечки, пополняемой прежде всего Морским Волком бывающем время от времени в городе. У Доктора всегда был доступ к болеутоляющим и жаропонижающим средствам из консультантских запасов, которые исправно перекочёвывали в закрома старых друзей.

Два старых нарка вообще имели в своём распоряжении практически всё что было необходимо для сносной жизни. Вклад Боцмана как старожила «Сияния» в это дело был просто неоценим. Он собирал, аккумулировал и сохранял всевозможные бытовые мелочи, без которых совершенно немыслима жизнь современного человека. После бритья щетины Док всегда угощался одеколоном для освежения лица из обширных запасов Морского Волка и даже не задавался глупыми вопросами о том, как категорически запрещённая спиртосодержащая жидкость оказалась в Храме Трезвости. Со временем у Боцмана появился и мобильный телефон, но звонить пока было особо некуда.

Быстро освоились и чувствовали себя словно дома Хозник и Родинка. В купе с Гудком либо Грачём которые жили поочерёдно каждый месяц путешествуя между Первым и Вторым домами меняя друг друга подобно вахтовикам теперь уже они «тянули группу», занимались новичками, мероприятиями и прочей «Центровской движухой». Доктору и Боцману в этом раскладе была отведена почётная роль что-то типа совета старейшин. Главного героя подобная композиция вполне устраивала и он, спокойно не напрягаясь дописывал Четвёртый и Пятый Шаги в качестве основного письменного задания и приступил к написанию Шестого Шага как дополнительной работы.

О том насколько уверенно и непринуждённо чувствовал себя в ребе Родинка, ярко демонстрировал один показательный случай. Однажды вечером они сверхурочно парились в бане вдвоём с Боцманом. Общая любовь к банным процедурам перевешивала тот факт, что Родинка принимал непосредственное участие в захвате и доставке Морского Волка из Приморья в Сибирь. Хоть в ходе длительного путешествия на колёсах захватчик изрядно поглумился и поиздевался над «утрескавшимся отравы» и безбожно чудившим пассажиром, но берёзовые и хвойные веники с ароматическими маслами помогали Боцману не вспоминать об этих неприятных мелочах прошлого и просто наслаждаться процессом в настоящем. Вдруг в баню залетел взъерошенный волонтёр Мороз выпучив глаза и оттопырив свою знатную нижнюю губу не иначе как для придания своей физиономии важности с порога выдал:

– Родинка бегом к Бороде срочно требует!

Обычно в подобной ситуации рядовые резиденты, бросая всё чертыхаясь и очертя голову неслись на зов могущественного Великого Магистра страшась выхватить неприятностей на ровном месте. Родинка же, совершенно никуда не торопясь и тем более не собираясь развёл руки в сторону и ответил:

– Как ты себе это представляешь?! Ты правда думаешь, что я вот в таком виде сейчас туда «метнусь»?! Иди на хуй отсюда! Я – голый!

Операционная система в голове бедного Морозки зависла так как логика программы не предусматривала подобного варианта развития событий, и он замер как вкопанный ещё пуще прежнего отвесив свой губан, растерявшись и не зная, как поступать далее. Видя конкретный ступор, в котором пребывал неопытный мальчишка матёрый нарк повторил с эффектными усилениями последние два предложения из своей фразы и принялся ржать над «уматной заточкой»379 Морозкиного губастого лица. К его смеху присоединился и Боцман, так как несмотря на их с Морозом хорошие отношения выглядел парнишка в волонтёрских погонах в этот момент действительно забавно и никаких последствий для Родинки за двойное грубое попрание действующих в Центре правил не последовало.

Вскоре на Первом доме разразилась настоящая эпидемия не то гриппа, не то ОРВИ, но