Шрифт:
Закладка:
В зале пронеслись разочарованные вздохи.
— Но мы не собираемся сдаваться! — Эрнаст звонко стукнул кулаком по столу. — Другая моя армия разведчиков ищет девушек. Подключено очень много людей, каждую минуту ведутся поиски. Наша главная цель — Тенион, и мы летим к ней, потому что порталов найти не можем, а остальные наши устройства по телепорту вышли из строя. Также…
Эрнаст резко умолк. Пол под ногами опасно затрясся. Яркие светильники замерцали в торопливом хаусном движении. На всех живых правителей и слушателей с трибун одновременно обрушилась волна паники, и они подскочили с мест. А голограммы тут же вспыхнули и исчезли.
Громко с коридоров доносились пронзительные рвущие слух звуки сирены. В зале начался переполох. Крики смешались воедино. Некоторые поспешили к выходу, но Эрнаст поднял руку и прокричал в свой микрофон:
— Тишина! Стоп! Звездолет не в зоне досягаемости. В коридорах сверх-солдаты. Пока мы можем не бояться Гардоса!
Но Легендам им не поможет… Федерация с помощью звезды Энцеленд и космических элементов создала Завесу и бывшую тюрьму для Гардоса, да и вся энергия их звездолетов работала на основе силы элементов, поэтому без нее они не могли бы летать… Защитный магический барьер никто из них не рисковал ставить, ведь он бы всю систему снес в клочья.
Надежда была только на самую последнюю продвинутую армию…
— Не переживаем и не паникуем, все будет хорошо!
И когда Эрнаст это сказал, двери тотчас распахнулись, выпустив в зал густое облако серо-смольного цвета. Раскатистый вопль, пронизанный страхом, болезненно ударил по ушам Президента. До него с мучительной тоской дошла мысль, что все кончено, что враги пришли за ним, и спрятаться сейчас он не сможет, ведь последняя телепортация и колебания в Завесе повредили все устройства по мгновенному перемещению, и укрыться уже негде. Из-за него пострадают все эти люди, эти правители, которые рискнули своей жизнью и прилетели сюда, чтобы встретиться со своей смертью, к которой они не были готовы.
Сквозь облако дыма в зал зашли три фигуры, а позади них шла убийственная армия. Гардос и Арктур победоносно улыбнулись, когда увидели Эрнаста. Громко сглотнув, он посмотрел на них. А затем его взгляд застыл на третьей гостье.
Немой крик ужаса застрял комком в горле. Но кто-то из испуганных правителей крикнул:
— Беатрис?!
Беатрис, та самая девушка, которую Эрнаст отчаянно искал, в которой все видели последнюю надежду, спасительницу, пытались заметить в ней призрачные черты энтариатов, стояла в окружении двух беспощадных повелителей. Ее волосы подобно звездам блестели золотом, сливаясь со стенами зала Федерации Вселенной. А глаза горели алым огнем.
— Беатрис?.. — сдавленно спросил Эрнаст. Эхо микрофона повторило следом за его голосом нервную дрожь.
Девушка усмехнулась. Ничем она не напоминала ту Беатрис, с которой он когда-то встретился во дворце Андора и с которой убегал спасаться вместе с еще живым королем Аридверским.
Но почему она стоит посреди этих двоих? Неужели она с ними?..
* * *
POV Беатрис
— Она самая, Эрнаст. — хрипло, с самодовольным тоном промурлыкал Гардос. Такое наслаждение пылало в его голосе, что Эрнаст поежился на месте и скрыть свое волнение уже не смог. — Наконец-то мы встретились.
— Пожалуйста, не трогай других… оставь их в живых… — мольба отчаяния неслась из губ Эрнаста. Боковым зрением он видел, с каким ужасом за Гардосом наблюдали остальные. Если он проник сюда без проблем, значит всю армию он уничтожил…
Так оно и есть. Беспощадно снес одним щелчком пальцев. Гардос был к этому готов. Он поглотил много чужих миров, разбив их по осколкам, и теперь их сила таится и бурлит в его руках.
Я внимательно наблюдала за Президентом и услышала призрачное эхо его мыслей в своей голове. И даже ощутила, что он сейчас почувствовал.
«Бороться против него уже бесполезно… он победил! — на глазах Президента выступили слезы, а горло изнутри резал ком. — Он победил! Мы победили его отца, а он победил нас!.. Он превзошел его!..»
— Хорошо, я не трону, — нежно прошептал Гардос.
Пот лился по лбу Эрнаста. Он не верил в происходящее. Все с трудом доходило до сознания. Армия повержена. Самая сильная армия, которая смогла когда-то противостоять его отцу, повержена… Знак Легендам уже не защитит их, он бесполезен против них… А я, последняя надежда, стояла рядом с ним, и моя улыбка была такой же насмехающейся, как и у него…
— Но я трону. — мягко произнес Арктур и улыбнулся.
Эрнаст не успел крикнуть. Он не успел даже моргнуть. Арктур щелкнул, и все правители и гости изнутри лопнули. Громкий хруст костей взорвал хлопком зал, кровь фонтаном обрушилась на стены и пол, и все ничком повалились на пол.
По телу Эрнаста бежал мороз. Все вокруг него мертвы. Еще недавно он говорил со всеми, а теперь они мертвы. Он один жив. Пока жив…
«Но они хотя бы не… мучались… не то, что я сейчас…» — кричал в своем разуме Эрнаст.
Гардос усмехнулся и через секунду оказался возле Эрнаста. Мужчина застыл и понял, что сейчас его ожидает самое страшное. Его смерть будет мучительной и долгой.
— Теперь ты от нас никуда не сбежишь… — с наслаждением прошептал Гардос.
Он щелкнул пальцем, и Эрнаста подбросило в воздух и с ослепительным ударом боли прижало к стене. Арктур щелкнул, и Эрнаста унесло в другой угол зала с мощным ударом. Повелители насмехались, подбрасывая его, как мяч, и упивались его криками муки, смаковали тот страх, боль и отчаяние, что рвало по кускам Президента. Рухнув в бессилии на пол и горя от боли, Эрнаст пытался найти в себе силы, чтобы встать, но, громко шагая к нему, Гардос продолжал пощелкивать пальцами. Ликующая злорадная блестящая улыбка от его кровожадных мыслей все росла и росла.
Руки и ноги под громкий хруст начали живьем скручиваться. От невыносимого вопля тряслись стены. Гардос сиял от счастья, видя, как ломался по кускам его враг. Скручиваясь пополам, Эрнаст орал, плакал и молил, чтобы эта мука кончилась как можно быстрее.
Сколько можно терпеть эту боль? Есть ли ее предел? Когда она унесет его душу в иной мир? Когда это кончится? — вот какие мысли преследовали его сейчас, а боль стремительной силой разрывала его сознание в клочья.
Но я силой телепатии специально продлевала ему жизнь, вкачивала мысленно ему свою жизненную энергию, чтобы тот остро испытывал эту боль, чувствовал и не умирал раньше положенного
