Шрифт:
Закладка:
Глупо хлопать глазами без век
И любить только смрад трясины…
Я доволен, что я человек.
Лишь в одном я завидую жабе —
Умирать ей, должно быть, легко:
Бессознательно вытянет лапки.
Побурчит и уснет глубоко.
Из книги «Жажда»
НА ПОПРАВКЕ
Одолела слабость злая.
Ни подняться, ни вздохнуть:
Девятнадцатого мая
На разведке ранен в грудь.
Целый день сижу на лавке
У отцовского крыльца.
Утки плещутся в канавке.
За плетнем кричит овца.
Всё не верится, что дома…
Каждый камень — словно друг.
Ключ бежит тропой знакомой
За овраг в зеленый луг.
Эй, Дуняша, королева.
Глянь-ка, воду не пролей!
Бедра вправо, ведра влево,
Пятки сахара белей.
Подсобить? Пустое дело!..
Не удержишь — поплыла.
Поплыла, как лебедь белый.
Вдоль широкого села.
Тишина. Поля глухие.
За оврагом скрип колес…
Эх, земля моя Россия,
Да хранит тебя Христос!
АИСТЫ
В воде декламирует жаба.
Спят груши вдоль лона пруда.
Над шапкой зеленого граба
Топорщатся прутья гнезда.
Там аисты, милые птицы.
Семейство серьезных жильцов…
Торчат материнские спицы,
И хохлятся спинки птенцов.
С крыльца деревенского дома
Смотрю — и как сон для меня:
И грохот далекого грома,
И перьев пушистых возня.
И вот… От лугов у дороги.
На фоне грозы, как гонец.
Летит, распластав свои ноги,
С лягушкою в клюве отец.
Дождь схлынул. Замолкли перуны.
На листьях — расплавленный блеск.
Семейство, настроивши струны,
Заводит неслыханный треск.
Трещат про лягушек, про солнце,
Про листья и серенький мох —
Как будто в ведерное донце
Бросают струею горох…
В тумане дороги и цели.
Жестокие черные дни…
Хотя бы, хотя бы неделю
Пожить бы вот так, как они!
* * *
Здравствуй, Муза! Хочешь финик?
Или рюмку марсалы?
Я сегодня именинник…
Что глядишь во все углы?
Не сердись: давай ладошку,
Я к глазам ее прижму…
Современную окрошку.
Как и ты, я не пойму.
Одуванчик бесполезный.
Факел нежной красоты!
Грохот дьявола над бездной
Надоел до тошноты…
Подари мне час беспечный!
Будет время — все уснем.
Пусть волною быстротечной
Хлещет в сердце день за днем.
Перед меркнущим камином
Лирой вмиг спугнем тоску!
Хочешь хлеба с маргарином?
Хочешь рюмку коньяку?
И улыбка молодая
Загорелась мне в ответ:
«Голова твоя седая,
А глазам — шестнадцать лет!»
* * *
Прокуроров было слишком много!
Кто грехов Твоих не осуждал?..
А теперь, когда темна дорога
И гудит-ревет девятый вал,
О Тебе, волнуясь, вспоминаем, —
Это всё, что здесь мы сберегли…
И встает былое светлым раем.
Словно детство в солнечной пыли…
ВЕСНА НА КРЕСТОВСКОМ
А. И. Куприну
Сеть лиственниц выгнала алые точки.
Белеет в саду флигелек.
Кот томно обходит дорожки и кочки
И нюхает каждый цветок.
Так радостно бросить бумагу и книжки.
Взять весла и хлеба в кульке.
Коснуться холодной и ржавой задвижки
И плавно спуститься к реке…
Качается пристань на бледной Крестовке.
Налево — Елагинский мост.
Вдоль тусклой воды серебрятся подковки,
А небо — как тихий погост.
Черемуха пеной курчавой покрыта.
На ветках мальчишки-жулье.
Веселая прачка склонила корыто.
Поет и полощет белье.
Затекшие руки дорвались до гребли.
Уключины стонут чуть-чуть.
На веслах повисли какие-то стебли.
Мальки за кормою как ртуть…
Под мостиком гулким качается плесень.
Копыта рокочут вверху.
За сваями эхо чиновничьих песен,
А ивы — в цыплячьем пуху…
Краснеют столбы на воде возле дачки.
На ряби — цветная спираль.
Гармонь изнывает в любовной горячке,
И в каждом челне — пастораль.
Вплываю в Неву. Острова — как корона:
Волнисто-кудрявая грань…
Летят рысаки сквозь зеленое лоно.
На барках ленивая брань.
Пестреет нарядами дальняя Стрелка.
Вдоль мели — щетиной камыш.
Всё шире вода — голубая тарелка.
Всё глубже весенняя тишь…
Лишь катер порой пропыхтит торопливо,
Горбом залоснится волна,
Матрос — словно статуя, вымпел — как грива.
Качнешься — и вновь тишина…
О родине каждый из
