Мы вернулись как раз вовремя, чтобы спасти одного из пропойц, готового разорваться пополам между моралью и соблазном. Он заходил уже за стойку, желая пополнить пустую кружку. Застигнутый врасплох, он сделал вид, что просто оступился, и снова сел на табуретку.

Бармен налил мне еще:

– Сейчас вернусь. Не позволяйте им ничего.

Он отворил узенькую дверь в дальнем углу. За ней обнаружилась такая же узенькая лестница. Должно быть, ему приходилось подниматься по ней немного бочком.

Ширина лестничного марша выдавала время постройки здания. Было время – лет сто пятьдесят назад, – когда проживавшие в Танфере гномы и огры то и дело затевали бучу. Выручали такие лестницы: ни те ни другие протиснуться по ним не могли.

Да я и сам бы поднялся по такой с трудом.

Бежать от меня через еще один задний выход бармен не стал бы: опасно оставлять меня наедине с пивом.

Из ведущей с лестницы дверки показался маленький старичок – не больше пяти футов ростом. Давным-давно он наверняка был выше, но время изрядно высушило его и перекорежило. Сутулился он так сильно, что казалось, будто он горбат. Кожа его имела насыщенный каштановый оттенок и блестела. Я не увидел в нем никаких признаков родственного сходства с барменом, появившимся с лестницы парой секунд позже.

Старичок, шаркая, приблизился ко мне:

– Кого ищешь?

– Беля Звона. Знакомый сказал, что тот мог бы дать совет насчет бегов в Д’Гуни.

– Хочешь совета? Пожалуйста. Не делай ставок. – Старичок нахмурился; так, во всяком случае, мне показалось: трудно сказать наверняка, глядя сверху вниз в это безумное сплетение морщин. – Кто надоумил тебя поговорить с ним о жучьих бегах?

Мне не хотелось выдавать Морли, но его имя могло оказаться паролем. А у независимого заклинателя, возможно, имелось несколько имен – по одному на каждый связанный с профессией образ.

– Морли Дотс. А откуда он узнал – не знаю.

– С кем ты должен был поговорить, придя сюда?

Я повторил ему все, что сказал мне Морли.

Старичок глубоко вздохнул и протянул трясущуюся руку за барную стойку. Бармен достал откуда-то снизу коричневую трость, и старичок взял ее.

– Пойдем-ка, парень, пройдемся.

– Ладно.

Я придержал дверь, пропуская его на улицу. Едва дверь за нами закрылась, как старичок заметно прибавил прыти. Он направился прямиком к «Миру». Не то чтобы на всех парах, но и шаркать перестал.

– Расскажи мне о деньгах, парень.

– Кое-какие могут перепасть и вам.

– И чтоб без шуточек. Мне пора уже на пенсию – на собственный виноградник на склоне Крамаса. – Он имел в виду мифическую гору, где виноград так великолепен, что только богам дозволено пить продукт его брожения.

Мои сомнения в способностях старичка как заклинателя развеялись прежде, чем мы дошли до «Мира». Когда мы прибыли к месту назначения, он сделался на двадцать лет моложе и на четыре дюйма выше. И двигался с соответствующей легкостью и грацией. И надулся, поскольку я не охал и не ахал при виде его преображения.

Мне уже приходилось встречаться с мастерами иллюзии. Да я наполовину обручен с одной рыжеволосой мастерицей иллюзий. Тинни оказалась легка на помине – она и вся девичья шайка во главе с Аликс Вейдер нагрянули, пока я уходил вербовать заклинателя. Аликс и Хизер терзали несчастного Манвила Гилби.

Мой новый знакомый сделался еще на десять лет моложе и стремительнее и начал издавать негромкое одобрительное мурлыканье.

– Одна или две девицы очень даже ничего.

– Только держитесь подальше от рыжей.

– А что, опасна?

– И занята.

39

– Там лежит несколько драных мешков из-под картошки, – сказал я Гилби. – Один из тех, убитых, укрывался ими, чтобы согреться.

– Подумываете заменить ими ваше пальто? Где вы такое откопали?

– Нет. Я надеялся, вы поможете мне затолкать в один из них Аликс.

– Всегда к вашим услугам.

Аликс и ему изрядно действовала на нервы.

Не знаю, что это такое на нее нашло. Энтузиазма она излучала вдвое против обычного. Может, пыталась произвести впечатление на старину Беля. Он, кстати, настаивал теперь на том, что его зовут Билл.

Бедняга Аликс. Билл вычеркнул ее из списка после двух минут общения. Вот какую шутку может сыграть с девушкой красота – в особенности если она одна огненно-страстная дама, а ее спутницы обременены хоть какими-то правилами приличия.

Билл занялся работой. Так он, во всяком случае, сказал, скрываясь в недрах «Мира».

Я выудил свою ненаглядную.

– Что это вы, девочки, здесь делаете? И что лично ты делаешь здесь вместо того, чтобы ошиваться на фабрике и делать все для того, чтобы она меня обогащала?

– Право же, мистер Гаррет, что вы такое говорите? И все так романтично! И в каком вы модном пальто! Куда вам еще обогащаться?

– Ну извини, не могу не настраиваться на романтический лад в твоем присутствии. Мозги разжижаются. Слюноотделение бесконтрольное. И всякая ерунда…

– Не увлекайся, не увлекайся, Мальскуандо.

Она имела в виду легендарного героя-любовника древних времен. Помнится, он соблазнил даже королеву. И ее дочку. Некоторые утверждают, что и сына тоже. В общем, король мало обрадовался этому. А это не дело – дразнить короля… если, конечно, вы не соблазнили и его.

– Молчу.

По части комплиментов я частенько попадаю впросак. Впрочем, боль – неплохой образовательный инструмент, и уж Тинни освоила его в совершенстве. Я удивляюсь, как это она до сих пор не сломала меня пополам.

– Иди-ка сюда, Мальскуандо.

Как послушная собачка, я высунул язык и затрусил за ней следом. Она набросилась на меня, стоило нам оказаться вне поля зрения ее спутниц. Я даже не успел извиниться не знаю за что.

Я вынырнул, чтобы глотнуть воздуха лет десять спустя, задыхаясь и не в силах вымолвить ни слова. Впрочем, я испытывал некоторую гордость за качество проделанной работы. Моя ненаглядная рыжая бестия тоже изрядно растрепалась и тяжело дышала.

– Так на чем мы остановились? – выдохнула она.

Все-таки я дьявольски хитер и обладаю талантами, которых сам еще ни разу не использовал. Я приложил все усилия к тому, чтобы с губ моих не сорвалось ничего, хоть отдаленно напоминающего слова. Слова предательски опасны. Они запросто могут слепиться в какое-нибудь дурацкое замечание насчет того, каково приходится в изгнании из-за капризов кое-кого, обладателя длинных, пышных и преступно рыжих волос.

Если вы являетесь другом одной из таких женщин, вы все равно что в раю. Но за это приходится платить. Что бы