выбил ударом копыта источник Гиппокрену, не дав ему расти до небес. На Геликоне Пегаса не оказалось, но Беллерофонт обнаружил его в коринфском Акрополе, когда тот пил из Пирены — одного из созданных им же источников. Встретив над бьющими ключами источника Пирены исчадье змеистой Горгоны — крылатого Пегаса, Беллерофонт, несмотря на то что он с рождения лучше многих понимал лошадей, не смог поймать резвого Быстрокрыльца. Шелковистая белая грива Пегаса ускользала из крепких рук Беллерофонта всякий раз, когда он подкрадывался к коню и пытался поймать его. Конь взвивался на крыльях в небо, и юному герою приходилось все начинать сначала и опять тщетно. Вконец утомленный бесплодными попытками поймать Пегаса, юный герой крепко уснул.

Некоторые рассказывают, что ночью Беллерофонт увидел во сне мудрую помощницу многих героев богиню Афину, когда по совету того же прорицателя Полиида лег спать на её жертвеннике, и могучая дочь Олимпийца, чье могучее копье, как молния отцовская, молвила ему:

— Ты спишь, смертный сын дяди моего Посейдона, не зная, как приручить резвого Быстрокрыльца Медусы? Конская чара — золотая узда поможет тебе. Вот она; яви ее своему божественному отцу Посейдону — могучему коней Укротителю, заклав ему лучшего, какого сможешь найти белого быка, никогда под ярмом не ходившего!

Афина была очень сильной богиней, она была защитницей городов и государств во время справедливых войн и мира; она защищала не только города, но и всех умных, сильных и храбрых, и, конечно, почитающих богов, мужей, которыми являлись, прежде всего, герои. Совоокая богиня помогала многим героям, но больше всех Гераклу, Диомеду и Одиссею.

Павсаний же, рассказывая о святилище Афины Халинитиды (Обуздывающей); говорит, что из всех богов Афина больше других покровительствовала во всем Беллерофонту и даже передала ему Пегаса, укротив этого коня и своими руками наложив на него изобретенную ею узду.

Пиндар в «Олимпийских одах» поет, что многое успел претерпеть Беллерофонт, пытаясь взнуздать над бьющими ключами исчадье змеистой Горгоны — Пегаса, пока меченую золотом узду не подала ему утром дева Паллада.

С синей эгидой виделась богиня спящему Беллерофонту во мраке, когда говорила с ним и уздечку ему дала. Он вскочил на крепкие упругие ноги — чудо крылатое лежало с ним рядом. Он схватил его, ликующий и бросился к пророку этих мест, он крикнул Кераниду о свершившемся — как по слову его он спал на жертвеннике богини, и как мощная дочь Олимпийца, чье копье — как молния, одарила его укротительным золотом. И был ему ответ: немедля покорствовать видению, крепконогую жертву воздать Земледержцу в широкой его силе и воздвигнуть алтарь Афине-Всаднице.

Юный герой позже воздвиг алтарь Афине-Всаднице за то, что она передала ему уздечку из золотой цепочки, которую недавно сама же изобрела. А сейчас он ринулся и схватил крылатого коня, и цепочкой золотой стянув ему челюсть, запрыгнул ему на мощный крылатый хребет.

Другие, как Гесиод в «Каталоге женщин», говорят, что быстрого Пегаса познакомил и дал в обладанье еще юному Беллерофонту божественный отец Посейдон, ведь оба они были его сыновьями, а бог морей всегда был чадолюбив.

Поскольку первым именем Беллерофонта было имя Гиппоной, то он, понимающий лошадей, быстро стал большим другом Пегасу, и вскоре не слезал с крылатого белоснежного брата — так ему понравилось, словно птице в небе вольно парить и носиться. Он чувствовал себя то могучим выше всех парящим орлом, царем всех птиц, то соколом, хищным, меж всеми пернатыми — птицей быстрейшей, то богом бессмертным, владельцем бескрайнего неба.

206. Убийство Химеры

Опустившись с высоких небес на Пегасе в долину, где лежала наевшаяся Химера, герой, паря на Пегасе на высоте птичьего полета, с пустого лона холодного Эфира, стал метать в нее одну стрелу за другой. Задрав все три пасти в небо, чудище в ярости из ноздрей изрыгало сизый удушливый дым и из пастей — жгучий огонь. Ярым пламенем все на почве чудовище уничтожало. Исступленно стонала обуглившаяся вокруг земля, как под гневом метателя молний, Зевса владыки в то время, когда он незаконного силой Тифона бичевал перунами, тогда вся земля в Аримах, где было его и Ехидны исполинское ложе, исходила тяжкими стонами.

Однако ярость Химеры была бессильной, она не могла вред причинить Беллерофонту, легко на крылатом коне взмывавшему к самым облакам, как только пламя к из пастей огнедышащего чудовища нему устремлялось. Высоко взлетал над полем битвы Пегас, по мускулистым плечам его грива белоснежная билась; был он полон сознанием необыкновенной своей красоты и небывалых возможностей, ведь он единственный из коней был крылатый.

Некоторые говорят, будто раненое стрелами чудовище долго не хотело навсегда расставаться с жизнью, и тогда Беллерофонт слетал к Иобату и попросил его приказать кузнецу изготовить 3 куска свинца, каждый величиной с голову человека. Получив свинец, юноша дерзко к земле направил полет Быстрокрыльца Медусы. Задыхаясь от дыма, он уловил момент, когда раненое чудовище выдохнуло огонь и, разинув все пасти, стало со свистящим звуком набирать воздух. Герой быстро опустился совсем рядом с Химерой и забросил в каждую из голов по куску свинца. Потом он протолкнул концом копья каждый свинцовый кусок меж трех ее челюстей — львиной, козьей и драконьей. Сделав все это, Беллерофонт, словно большая белая птица, взмыл в небо, а Химера начала выдыхать пламя. Огненное дыхание чудовища расплавило свинец, и он потек через ее глотки, прожигая все внутренности, и через некоторое время прожог брюхо и вылился на землю, где и застыл. Вскоре Химера безжизненно распростерлась на камнях, заливая их своей ядовитой желчью, текшей из огромной дымящейся дыры в ее животе.

Так по непререкаемой воле никогда не дремлющей Мойры Лахесис еще одно ужасное порождение беззаконного силой Тифона и змееженщины исполинской Ехидны издохло на выжженном дыханьем Химеры, поле Алейском.

Спустившись на землю, Беллерофонт, чтобы удостовериться в смерти чудовища, брезгливо пнул ее тушу ногой. Потом герой наступил ногой на самую страшную львиную голову убитой Химеры и, высоко задрав голову, что есть сил завопил:

— Теперь изгнивай тут, на этой земле сожженного тобой Алейского поля! Вот заслуженный тобою справедливый конец! Больше не будешь ты свирепою пагубой людям, не удастся тебе людей заживо больше сжигать! От гибели злой не спасли тебя ни отец твой Тифон, ни мать твоя Ехидна, чудовище такое же, как ты. На этом же месте сгниешь ты силою праматери нашей черной Земли, прозрачного Аэра и лучистого Гипериона.

После этого Беллерофонт разнуздал Пегаса и, сияя, как Аполлон лучезарный, с благодарной речью к крылатому коню обратился: