— С тех пор мы только у ведьм и гостим, хотя Яга нас и правда не очень любила, но даже с ней мы дружили и в обмен на травы могли получить пирожки.

— А что с князем стало? Не говорила ведьма?

Я оглядел мавок и остановил взгляд на Марье, та хитро улыбнулась и пожала плечами.

— Потерялся, говорят, с кем не бывает.

Ощутив за этими словами ехидство ведьмы, я предпочел не задумываться о том, можно ли было вообще отыскать князя, и повезло ли ему в конечном итоге умереть.

С тех пор мавки все чаще захаживали к нам, принося из леса растения и плоды. Иногда, если нужно было для какого-либо обряда или зелий, могли сходить за родниковой водой или поискать редкие травы в особые лунные ночи.

В заботах о доме пролетела весна, а за ней наступило и лето. Марья все реже выходила со двора, и все чаще я брал на себя ее работу. Ведьмак из меня получился не слишком хороший, все же мне проще было помогать людям своими силами, чем снадобьями и ритуалами, но я много узнал и почерпнул, стараясь применить некоторые методы к своей магии. Пожалуй, ни один маг Целестии не использовал свой дар так, как использовал его я.

Помимо этого, к лету я, как и обещал, почти сделал бусы для Марьи, вырезая из неровного зелёного янтаря небольшие лепестки клёна. Не раз пришлось докучать кузнецу, чтобы он сделал мне необходимые инструменты, и не раз я портил более простые, неказистые камни, собранные на берегу моря, но результатом остался доволен. К середине лета оставалось доделать лишь пару бусин, и то лишь потому, что я взялся украсить узорами старую деревянную колыбель для дочери. Достав запыленную люльку с чердака, я привел ее в порядок и, увидев пустое изголовье, тут же задумал изобразить васильки и листья лавра.

Вырезая всю эту красоту, я все чаще ловил себя на мысли, что руки мои лучше головы знают, что делать и как кисть повернуть. Будто само умение это я когда-то учил, но по прошествии лет позабыл, и только пальцы помнили о былом. Такое откровение вызывало недоумение и неверие самому себе, разве мог бы я забыть такое ремесло? Да и когда бы успел научиться? Правда, к сожалению, осталась закрыта в той части сознания, к которой у меня не было никакого доступа, лишь неуловимое чувство узнавания скользило где-то на границе разума.

К середине лета мавки по наущению Марьи стали оставаться у нас дома почти каждую ночь. Опасаясь, что один я не справлюсь, она и их кое-чему научила, показав, что и как делается в доме, и чем ближе подходил срок, тем строже она готовила нас к родам.

— Мари, нас в избе уже четверо, даже пятеро, считая Ваську, неужели ты думаешь, мы не сможем о тебе позаботиться?

— Я просто хочу, чтобы вы были ко всему готовы. Вдруг сама не смогу присмотреть за младенцем.

Помогая ведьме собираться с утра, я осторожно расчесывал ее рыжие волосы и собирал их в косу, наблюдая, как девушка нервно перебирает край сарафана.

— У меня достаточно сил, чтобы ты перенесла роды легко.

— А если что-то пойдет не так?

— Мари…

Положив ладони на тонкие плечи, я мягко сжал их и наклонился к уху ведьмы.

— Чего же ты так боишься?

Марья смутилась и опустила голову, стараясь унять дрожь в руках. Она так и не решилась рассказать, о чем переживает, но я и без этого понял ее и обнял крепче, успокаивая и прижимая к себе. Ни она, ни мавки никогда не говорили о матери Марьи.

Через месяц после летнего солнцестояния, в середине дня, пока я готовил очередной отвар, ведьма ушла в комнату, почувствовав слабость. В последние дни она часто делала перерывы, ее клонило в сон, ноги и спина быстро уставали. Яна взяла на себя уборку и стирку, Аня помогала готовить, а Агния, словно хвост, ходила за мной, запоминая некоторые рецепты. Я видел, что старшая всегда с огромным любопытством относилась к магии и особенно к той, что не относилась к ведьмам, но как бы ни желала научиться, не могла повторить мои заклинания.

Так и сегодня, наблюдая, как ловко я управляюсь с воздушной плетью, попыталась повторить движения, но лишь вызвала волнение воды в кастрюле.

— Ну-ну, разольешь еще.

Я придержал силы мавки и неожиданно почувствовал слабость, едва не упав. Агния, встревоженно вцепившись в мое предплечье, окликнула младшую, но я помахал рукой в сторону спальни.

— Не мне помогайте, а Марье, готовьте воду и пеленки, я отнесу ее в баню. Яна, дом на тебе, пока нас не будет.

Округлив глаза, старшая на миг растерялась, но, услышав тихий стон ведьмы, тут же оставила меня, бросившись собирать необходимое.

Стараясь отвлечься от чужих ощущений, я прошел к Марье и осторожно погладил живот, проверяя все ли в порядке. Девушка, тяжело вздохнув, слабо улыбнулась и накрыла мою ладонь своей.

— Ньярл, обещай, если что-то случится, ты присмотришь за ней, пожалуйста.

— Марья…

— Прошу тебя.

Промолчав, я мягко поцеловал лоб ведьмы и аккуратно поднял ее с постели на руки.

Уже через несколько минут мы смогли разместить Марью в бане, используя для удобства пару одеял. Агния, сев на колени, стала опорой и поддержкой девушки, давая ей лечь на ноги. Мавка заметно нервничала, но уже начала осторожно поить ведьму отварами, чтобы дать силы для дальнейших родов. Я же помог Марье переодеться в просторную рубаху и вновь занялся животом, попутно стараясь успокоить ее сознание. Страх и тревога, держащие девушку, постепенно отпускали ее, позволив мне хотя бы немного отгородиться от чужих чувств.

— Я принесла воду.

Аня осторожно прошла за спиной, тихо и аккуратно, словно мышь, и села по левую руку от меня.

Кажется, с этого момента я потерял счет времени, полностью сосредоточившись на состоянии своей ведьмы, будто ничего на свете не существовало, кроме этой небольшой бани.

В первые несколько часов все проходило достаточно легко, и я уже подумал, что так будет до конца, но чем сильнее становились схватки, тем больше я опасался за здоровье девушки. Стараясь поддержать ее, я вновь обратился к чужому сознанию, заметив, что силы Марьи тают слишком быстро, что-то явно пошло не так, но я не видел, что именно мешало ей.

Прикоснувшись к низу живота, я осторожно направил магию, стремясь понять, как исправить ситуацию. Ребенок лишь немного показался, и если так пойдет дальше, то ведьма не сможет