– Великолепная работа, – заметил Генерал. – Очень эффективно, даже если ее действие было ограничено по времени. Но мы не можем поставить это себе в заслугу.

– А, так это не вы? Тогда чья же она была?

– Очевидно, мы не единственные, кто не хочет, чтобы ты вмешивался в то, что происходит в подземелье…

Меццанотте пристально посмотрел на него, пытаясь решить, насколько можно доверять его словам. Затем его разум озарила вспышка осознания.

– Это вы шпионили за мной, не так ли, Генерал? Я всегда встречал вас поблизости: у фонтана, где лежала мертвая кошка, у зала ожидания, где был брошен труп собаки, на лестнице в подземном переходе после похищения ребенка, недалеко от того места, где я мог найти Шизика со шприцем, все еще застрявшим в его вене… Вы следили за каждым моим движением. И я даже на секунду не заподозрил вас…

Только позже Рикардо понял, что впервые за все время знакомства обратился к нему на «вы».

– Не сразу, – ответил старик. – Просто я тоже шел по следу Адама. Я хочу найти и остановить его не меньше, чем ты, уверяю тебя. Но когда понял, что ты достаточно умен и настойчив, чтобы рано или поздно что-то выяснить, я начал за тобой присматривать.

– А что вы теперь собираетесь со мной делать?

– Честно? Понятия не имею. В любом случае, не мне решать; об этом позаботится Маман.

– Ты о ком?

– Как объяснить… В каком-то смысле мы могли бы назвать ее нашей королевой, – сказал Генерал, поднимаясь по склону к шатру, красочное покрытие которого состояло из множества наложенных друг на друга одеял, ковров и других тканей.

По бокам от входа стояла пара статуэток-близнецов – приземистые человеческие фигуры с огромными эрегированными фаллосами. Нитки бус, служившие дверью, зазвенели, когда Генерал толкнул их, чтобы впустить Меццанотте, а затем последовал за ним. Двое охранников остановились на пороге.

Едва переступив порог шатра, Рикардо оказался в удушающей жаре и едких запахах, витавших в воздухе. Не считая нескольких свечей, единственным источником освещения был огонь, горящий в металлическом мангале, стоящем на треноге. Висящие на швейных нитках, настолько тонких, что казалось, будто они плавают в воздухе, мириады осколков зеркал и осколков цветного стекла преломляли свет, отбрасывая на стены шатра радужные блики, которые создавали иллюзию нахождения на подводном дне.

По мере того как его глаза привыкали к полумраку, Рикардо различил разбросанные на полу без видимого порядка деревянные и глиняные скульптуры витой формы, окруженные, в свою очередь, разнородным ассортиментом более мелких предметов. Десятки стеклянных банок со специями, кореньями и таинственными снадобьями теснились на деревянных полках, рядом с чашами, полными высушенных частей животных, костей, перьев и неизвестно чего еще.

Вигвам, должно быть, был святилищем воду, и если в сущем хаосе этого места и был какой-то центральный элемент, то это, несомненно, стол справа от инспектора, заваленный всякими мелочами, сложенными вокруг большой сине-белой вазы, украшенной ракушками с темными вкраплениями по краям. Среди них были искусственные цветы, маленькое зеркало, расческа, флакон духов, пудреница, бутылка джина, Барби-русалка и репродукция старинной гравюры в рамке с изображением заклинателя змей. Среди всей этой атрибутики Меццанотте бросились в глаза золотые и серебряные украшения, усыпанные драгоценными камнями, которые по их блеску можно было принять за настоящие.

Ему не составило труда догадаться, что это алтарь, посвященный божеству Мами Вата, и что ваза, скорее всего, ее фетиш. Профессор Дель Фарра обрадовался бы ему.

Генерал заставил его остановиться в центре шатра. Пару минут они стояли там в ожидании, окруженные этим калейдоскопическим вихрем переливающихся в полумраке отражений.

– Значит, это правда: кто-то вторгся на нашу территорию…

Это произнесла женщина с низким гортанным голосом и заметным иностранным акцентом, сидящая на кушетке в конце палатки, где сгущалась густая темнота, настолько неподвижная, что с первого взгляда Меццанотте не заметил ее присутствия. Теперь он мог различить ее величавый силуэт. Она была темнокожей, одета в белое платье с синими узорами, вокруг ее головы был намотан шарф. Что-то подсказывало Рикардо, что он видит жрицу воду, существование которой предполагал антрополог из Бикокки.

– Да, Маман, так и есть, – подтвердил Генерал; тон его голоса стал осторожным и благоговейным.

– Как далеко он успел забраться?

– До пляжа. Там мы его и поймали.

Женщина нервно пошевелилась на диване.

– Никто никогда не подходил так близко… Это один из них?

– Нет, Маман. Это тот полицейский, о котором я тебе рассказывал, помнишь?

– Зачем он пришел?

– За девушкой, которую похитил Адам. Он разыскивал именно ее.

– Ты уверен, что это единственная причина? Как мы можем исключить, что он в сговоре с ними?

– Я в этом не сомневаюсь, Маман. После того, как я несколько недель висел у него на хвосте, мне кажется, я уже знаю его. Он влюблен в нее.

Меццанотте бросил изумленный взгляд на Генерала. Без сомнения, тот отлично справился со своей задачей…

– Это неизбежно должно было случиться, рано или поздно, – продолжал старик. – Мы должны нейтрализовать Адама, и сделать это быстро. Я знаю, что он тебе дорог, я тоже его люблю. Но сейчас он вышел из-под контроля. Его безответственное поведение рискует разрушить все, что мы построили.

– Ты ведь знаешь, что у него хорошие намерения. Он просто пытается защитить нас.

– Но добивается противоположного результата. Его трюки привлекали слишком много внимания еще до того, как ему пришло в голову приносить в жертву людей. Что в конечном итоге поставит под угрозу секрет нашего существования. И это лишь первая жертва; если мы его не остановим, будут и другие.

– Мы уже проходили через это. Мы приведем его в чувство, как в прошлый раз.

Меццанотте вздрогнул, заметив, как что-то быстро и бесшумно появилось из-за дивана. Это была чудовищная змея, на которую они наткнулись в затопленном коридоре. Ее чешуя краснела в отблесках огня.

– На этот раз все по-другому, – возразил Генерал, не растерявшись при виде огромного зверя. – Он сошел с ума, он зашел слишком далеко.

– Это Коку заставляет его так себя вести, – сказала жрица, ласково поприветствовав рептилию, которая осторожно проползла по ее плечам, а затем свернулась у ее ног. – В него вселился дух бога, теперь он владеет им почти постоянно.

– Как бы то ни было, мы делаем недостаточно, Маман. Ради нашего сообщества мы должны отказаться от сомнений и неуверенности и остановить его любыми способами, пока не стало слишком поздно. Адам хочет войны, и в конечном итоге получит ее. Но это будет война, которую мы не выиграем. Если он убьет девушку, сюда хлынут силы сверху