— Что с тобой? — кричит Лавензия. — Он был нам нужен!

— Он просто собирался потратить наше время. Он... Он чего-то ждал. Должно быть, приближается нападение. Он пришел не один, — говорит Вентос. Хотя я не уверена, что даже он сам в это верит.

— У него была информация. — Винни смотрит на останки Терсиуса. — Он мог бы помочь.

— Этот мужчина никогда бы тебе не помог, — говорит Дрю.

Как бы мне ни хотелось накричать на Вентоса, но что сделано, то сделано. Я не согласна с его действиями, но я согласна с Дрю — Терсиус ни за что не стал бы нам помогать. Я смотрю на его старое и сморщенное тело. Столько силы и магии, иссушенной и изъеденной временем и ненавистью. Некогда могущественный охотник — нет, гениальный маг крови — теперь превратился в ничто.

Он был силен только потому, что имел преимущество. Он владел секретами. Теперь, когда они были раскрыты, у него не осталось ничего.

— Как вы все себя чувствуете? — Я смотрю на вампира. — Проклятие все еще чувствуется?

— Я не чувствую никакой разницы. — Лавензия поднимает руки и смотрит на свое тело.

— Я тоже, — говорит Винни. Вентос качает головой. — Правда, с меня еще никогда не снимали проклятия, так что я не представляю, каково это.

— Есть один способ узнать это. — Но сначала я обращаюсь к Дрю. — Тебе нужно срочно вернуться Деревню Охотников.

— Что? Зачем?

— Скоро начнутся поиски нового мастера охоты, раз уж ворон улетел. Вернись и скажи, что ты попал в плен к вампиру. Но тебе удалось сбежать, когда на помощь тебе прилетел ворон. К сожалению, вампир убил птицу.

— Сейчас не полнолуние, вампира не было бы...

— Ты собираешься воскреснуть из мертвых, думаю, они растянут свою веру. — Я беру Дрю за руку и притягиваю его к себе. — Мне нужно, чтобы ты сделал это. Чего бы это ни стоило, стань снова мастером охоты. Мне нужно, чтобы ты был на нашей стороне во всем, что будет дальше.

— Хорошо. — Мы отстраняемся друг от друга.

Я обращаюсь к остальным.

— Используйте пустые флаконы и соберите как можно больше его крови. Она может понадобиться Каллосу для изучения. — Я ничего не знаю о проклятиях, но я знаю, что кровь обладает силой, и это наш единственный шанс получить кровь Терсиуса. — Тогда мы возвращаемся в замок. Есть один способ узнать, снялось ли проклятие с его смертью или нет. Надеюсь, Руван ждет нас.

А если нет... мы можем остаться без вариантов.

ГЛАВА 45

Мои ноги тяжелеют с каждым шагом. Я не испытываю никакого волнения, когда мы возвращаемся в замок. Остальные не знают покоя от предвкушения. Я слышу, как гулко бьются их сердца в такт нашим бешеным шагам.

Они надеются. Я их не виню. На их месте я бы тоже надеялась. Но я достаточно далека от всей этой ситуации, чтобы смотреть на нее более объективно.

Все было слишком просто.

Я надеялась, что будет легко. И часть меня хочет думать, что это произошло благодаря нашей подготовке. Это было легко, потому что Терсиус был стариком, усталым и неспособным, который цеплялся за жизнь с помощью украденной магии, пока века съедали его. Он был лишь оболочкой того сильного и умелого мастера, который когда-то владел кровавым преданием.

Он проклял себя собственной ненавистью, и это, я думаю, правда. Но он не проклинал вампиров. Он говорил правду. Я кожей чувствую, что если бы он наложил проклятие, вампиры были бы уже давно мертвы.

Мы возвращаемся в замок и, проскочив его насквозь, бежим к часовне. Я знаю, что ничего не изменилось, по слабому красному свету, который светит нам вслед, когда мы огибаем лестницу. Но они не останавливаются, пока не видят сам гроб.

Они втроем стоят в центре часовни, руки по бокам. Каллос поворачивается с места, где он бдил. Квинн уже в академии; он там уже неделю.

— Ну как? — спрашивает Каллос, когда никто из нас ничего не говорит.

Я хочу ответить, но в горле стоит комок, который я не могу проглотить. В груди жжет. Руван все еще лежит в стазисе, совершенный, как статуя, и холодный, как смерть.

Вентос падает на колени. Он сползает вниз. Я жду, что он будет кричать, вопить, обратит свой гнев на меня. В конце концов, это была моя идея. Но я не ожидаю, что он поднимет свои огромные руки к лицу и заслонится от всего мира. Я не ожидаю, что его плечи будут дрожать от слез, которые он пытается скрыть.

Лавензия поднимает глаза к небу и ничего не говорит, когда Винни бросается в объятия Каллоса. Интересно, пытается ли Лавензия дать нам всем возможность побыть наедине с собой в нашей скорби? В том числе и ей самой.

— Понимаю... — тихо говорит Каллос, поглаживая Винни по спине. — Иногда я ненавижу быть правым, — пробормотал он.

Я подхожу к Лавензии и тоже глажу ее по спине. Она не смотрит на меня. Я встречаюсь взглядом с Каллосом.

— Мы взяли Человека-Ворона — Терсиуса, первого охотника. Он мертв.

— Вентос убил его прежде, чем мы смогли заставить его сказать нам, где находится проклятый анкер! — Винни зарычала, повернувшись лицом к скорбящему мужчине. — Твой характер всегда мешал тебе! Ты никогда не знал, как его обуздать, и теперь мы не можем снять проклятие из-за тебя.

Вентос вздрагивает, но не подает виду.

— Винни, я не думаю, что справедливо винить Вентоса, — мягко говорит Каллос.

Выражение лица Винни становится скомканным, и она прячется обратно в безопасное плечо Каллоса.

— Прости, Вентос, — пробормотала она едва слышно.

— Терсиус все равно не мог сказать нам, где находится анкер; не он наложил проклятие. — Я искренне поверила ему, когда он это сказал.

— Если не он... то кто? — спросил Каллос.

— Не знаю, — признаюсь я, как бы больно это ни было.

— Значит, вот оно что... — вздыхает Каллос. В самом откровенном проявлении привязанности, которое я когда-либо видела от него, он нежно целует Винни в висок. — Все в порядке, мы сделали все, что могли. Следующий лорд или