Шрифт:
Закладка:
Гермиона, прекрати метаться, — попросил её раздраженный лорд Малфой. — Сядь!
Гермиона мученически вздохнула и уселась наколдованное магом жесткое кресло. События вышли на финишную прямую, и она не могла быть спокойной — волновалась как на экзамене. Впрочем, это и был своего рода экзамен. Она добросовестно заучила всю нужную информацию — что говорить, куда идти, где садиться и как смотреть на окружающих.
Всё было продумано до мелочей. Не ею, конечно. Люциусом Малфоем, который в последние дни становился всё более счастливым и довольным. В этом неприятном спектакле она лишь статист — появиться и уйти. Вот и вся роль.
Гермиона поневоле вернулась мыслями к событиям, произошедшим сутки назад, когда Люциус появился в её доме и сообщил, что через двадцать два часа она станет «леди» Совета Магов.
Гермиона вопросов не задавала. Её даже обрадовало это сообщение. Ритуал и меры безопасности налагали ограничения. Она не могла походить по маггловскому Лондону, не могла посетить Косой переулок или Хогсмит, не могла потренироваться в чарах. Всё, что у неё было — это просторный особняк, сад с заколдованными цветами и дети, которые были ещё слишком малы, чтобы как-то развеивать её скуку.
Первое время она радовалась свободному времени. Не нужно было ничего делать, придумывать, куда-то ехать и торопиться. Лорд Малфой сообщил через Сквозное зеркальце, что её присутствие не требуется, и посоветовал восстанавливать силы. Её нельзя рисковать здоровьем.
Можно было спокойно заняться приятным делом — украшать свой дом. Гермиона, с помощью постепенно оттаявших домовиков, расставляла мебель в комнатах. Наконец, нашла время, чтобы распаковать коробки с книгами и расставить их по полкам в библиотеке.
У неё никогда не было комнаты, отведённой специально под книги. В доме родителей стояли книжные шкафы, набитые битком, а в Хогвартсе приходилось складывать толстые тома в чемодан и под кровать. Теперь же Гермиона с огромным удовольствием осуществила мечту о настоящей домашней библиотеке.
Строители снесли несколько внутренних перегородок, и получился просторный зал прямоугольной формы. Библиотека была удалена от каминов, потому что тепло не всегда полезно для книг. Тем более для магических книг. Зимой в ней, скорее всего, будет прохладно. Но в библиотеке Хогвартса только что пар изо рта не летел, поэтому Гермиона считала что привыкнет. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, а широкий подоконник сдвоенных окон был превращён в софу. Можно было устроиться с большим удобством, подложив под спину жесткую подушку.
Гермиона попыталась приобрести самые лучшие книги маггловского мира. На полках нашли место труды по истории, географии, естествознанию, биологии, юриспруденции, философии и языкознанию. Девушка даже приобрела энциклопедию в сорок томов и школьные учебники по всем предметам. Но большая часть книг была художественной литературой, которым предстояло скрашивать её жизнь лет, приблизительно пятьдесят. Все произведения Мориса Дрюона, конечно. И Артур Конан Дойл, и Агата Кристи, и Уильям Шекспир, и Вирджиния Эндрюс, и Шарлота Бронте, и Джейн Остин… Гермиона собиралась даже создать каталог, но не нашлось подходящего шкафчика.
Но дней через десять «отдых» начал надоедать. Кажется, почувствовать себя истинно чистокровной колдуньей, передвижение которой по миру сильно ограничено, удалось гораздо раньше, чем предполагалось. Через три недели Гермиона была готова на стенку лезть.
Явлению Люциуса Малфоя стало избавлением. К тому же белокурый волшебник принёс удивительные новости.
Памятный разговор происходил в гостиной за вечным зелёный чаем, который обоим предстояло довольствоваться до конца дней. Не тратя время на комплименты великолепной погоде, лорд Малфой сообщил, что информационная война окончена. И журнал «Колдуны и ведьмы», на девять десятых принадлежащий Гермионе сыграл в победе главную роль.
Волшебники, которых в прессе в открытую называли «сочувствующими тёмному магу лорду В.», наконец собрали необходимое количество обращений простых британских волшебников, выражающих интерес в рассмотрении проекта закона «О магическом образовании». Ровно тысяча. И две дюжины «запасных».
Волшебник рассказал, что из-за того, что гоблины публиковали в журнале сведения об изменении процентов по кредитам, объявления о найме работников и продаже различных изделий, издание быстро стало покупаемым. Гороскопы, календари, бесплатные рецепты блюд, зелий сделали его популярным. В настоящее время его выписывали более тысячи волшебников.
Трёх выпусков с соответствующими статьями оказалось достаточно, чтобы маги зашептались, — Люциус повертел чашку, рассматривая тропических птиц, нарисованных на тонких стенках. — Немного слухов, громкие разговоры в людных местах и некоторые родители-маги были готовы устроить в Хогвартсе аутодафе для всего преподавательского состава во главе с директором. Мне жаль, что общественный гнев так недолговечен. Несколько недель, умело поданные истории, демонстративное покаяние и недовольные послушно заткнулись.
К счастью вспышки хватило, чтобы успеть собрать письмо-согласие на рассмотрение закона. Признаю — это была самая необычная афера в моей жизни.
Он усмехнулся и пояснил заинтригованной девушке:
Идею подал мистер Флеминг. Он уверял, что подобным образом какие-то магглы, в своё время, вытянули у него все детские накопления. План аферы немного изменили и… к счастью, в волшебном мире нет ещё закона, который бы наказал нас за этот обман. Но технически это был не обман.
Гермиона раздраженно подумала, что стоит, пожалуй, добавить в свод уголовных законов статью об издевательствах над собеседником. С наказанием от штрафа до смертной казни, в зависимости от тяжести содеянного.
Наконец, магу надоело мотать чужие нервы на кулак и он начал рассказ о том, как три не самых популярных в обществе мага ухитрились заполучить одобрение тысячи магов.
Сын и его друзья создали игру для родителей-магов. Назвали «Что должно быть в школе, где учатся ваши дети». Пятьдесят вопросов об учебных дисциплинах, каникулах, воспитании, поездках и прочем. К каждому вопросу прилагается от четырёх до шести вариантов ответов. Нет ни одного открытого вопроса. Люди не любят напрягать свой незначительный ум оригинальными мыслями и предпочтут выбрать что-то уже придуманное. Тем более что британцев не раз получали по голове и губам и давно уяснили, что высказывание оригинальных мыслей карается жестоко теми, кто таких мыслей не имеет.
Анкета.
Опросник, — поправил её Люциус. — Так они это назвали.
И в чём же смысл?
А смысл в человеческой невнимательности, Гермиона, — маг улыбнулся. — Во втором майском выпуске оформленный опросник отправили вместе с журналом. Восемь скреплённых листов в отдельной упаковке. И заклятье Вотум Фацерэ.
Заклятье «Я даю обещание», — пробормотала Гермиона. — Я думала, что его считают детским и не используют для клятв.
Поддержка намерений — это не клятва и неопределяемого большинством чар ненаказуемого Вотум Фацерэ вполне достаточно. Создание огромного количества заколдованного пергамента влетело в приличную сумму, но затраты это меньшее, что доставляет
