Шрифт:
Закладка:
Около часа дня в перевязочную заглянула старшая сестра.
– Вам принесли обед и накрыли в ординаторской. Лиза, и тебе тоже.
– Я же забрала аттестат.
– Товарищ Сухарченко приказал в случае массового поступления раненых кормить всех, кто участвует в их приёме. Так что не задерживай.
Задержаться, всё же, пришлось, не выгонять же в коридор человека, с которого уже сняли повязку. Идя в ординаторскую Сергей Петрович удивился количеству раненых, ожидающих в коридоре, их было человек десять.
– Светлана Павловна, как Вы думаете, нам хватит коек на всех?
– Не знаю. Наверное придётся ещё кого-то перевести в команду выздоравливающих.
Обед (картофельный суп, плов, чай и пирог с яблоком и корицей) успел остыть, но выбирать не приходилось. А после обеда, они только начали осматривать рану у первого после перерыва пациента, зашёл и сам Сухарченко.
– Здравия желаю! У Вас какие-то проблемы? Все уже закончили принимать, а Вы оформили только половину.
Ответил Сергей Петрович:
– И Вам не болеть. Проблема только одна – у всех раны ушиты наглухо и почти у всех они воспалились. Вот, сами смотрите. Ампутация в нижней трети плеча. Культя зашита наглухо, шов в хорошем состоянии. А выше явно воспаление в глубоких слоях. Надо вскрывать, но не понятно, пытаться пробиться через шов или сделать разрез выше. И, если разрез, то сегодня или дать пару дней, чтобы процесс как-то отграничился?
Сухарченко пощупал руку.
– А давно отрезали?
Ответила Светлана Павловна, уже успевшая изучить сопроводительную карточку:
– Три дня назад. И… четыре часа.
– А Вы что скажете? – обратился Сухарченко к раненому.
– Не знаю, может два дня, а может и больше. Я в себя пришёл уже в поезде.
Сергей Петрович это прокомментировал:
– Мы уже поняли, что многие раненые ошибаются в сроках. Может, у вех контузия, но больше похоже на большие дозы наркотиков.
– Да, наверное. А что с температурой?
– Написано тридцать шесть и шесть, но раненые сказали, что в поезде температуру не мерили.
Сухарченко ещё раз пощупал руку.
– Давайте так. Если сегодня будет температура, то завтра вскроете, ели нет, то понаблюдайте пару дней.
– Есть подождать! Ася, сухая повязка, Лиза, что у этого, – Сергей Петрович повернулся к следующему пациенту.
– Не буду Вам мешать. Если что, я в кабинете, – Сказал Сухарченко, выходя из перевязочной.
Работая по отработанной схеме они закончили к шести часам вечера. Одним из последних принесли человека с полностью загипсованной ногой. Сергей Петрович постучал пальцами по гипсу и спросил у него:
– Это просто перелом или ранение?
– Ранение.
– Лиза, у нас есть гипс и инструменты для его снятия?
– Нет.
– Светлана Павловна, может я что-то пропустил, но ведь в нашем госпитале нет травматологического отделения?
– Нет.
– Тогда зачем он здесь?
– Не знаю. Но доктор Сухарченко расписал его нам.
– Мда. Давайте его, пока, кладите на койку в коридоре, а как закончим с приёмом вновь поступивших, надо будет сходить к начальнику и объяснить ситуацию. Думаю, этого бедолагу надо отправить в другой госпиталь.
Как и ожидал Сергей Петрович, коек в отделении не хватило. Но, как оказалось, начальник госпиталя это предвидел и из казармы для персонала выздоравливающие принесли несколько коек и расставили их в коридоре. Там и так было тесно, теперь же каталка едва проходила в щель между кроватями и стеной и было не понятно, как можно её закатить в палаты. Немного места было оставлено только около перевязочной. Но на пол никого класть не пришлось.
Закончив с перевязками и оставив сестёр наводить порядок в перевязочной, Сергей Петрович и Светлана Павловна переместились в ординаторскую, где застали пожилую женщину в белом фартуке, как понял Сергей Петрович, буфетчицу или подавальщицу из столовой для раненых, которая как раз накрывала ужин на четверых (варёное мясо с варёной картошкой, компот из свежих яблок).
– Минутку, а почему на четверых? И обед был на четверых. Старшая сестра же не только подменяла палатную, но и распределяла больных по палатам, вела журналы… Её тоже надо покормить.
– А она поест со старшей сестрой первого отделения, я им там накрою. Вы лучше Ваших сестёр позовите, пока всё тёплое.
Сергей Петрович выглянул в коридор и остановил раненого, ковыляющего с костылём в сторону лестницы:
– Товарищ, будьте добры, дойдите до перевязочной и скажите сёстрам, что их просят срочно прийти в ординаторскую.
– Светлана Павловна, нам ещё с загипсованным разбираться, давайте не будем их ждать и поедим.
Сёстры пришли, когда они уже допивали компот.
Задумчиво посмотрев в стакан, Светлана Павловна сказала:
– Сергей Петрович, как бы нам не упустить товарища Сухарченко. У нас ещё не дописаны две истории. Кто будет писать, а кто пойдёт с докладом?
– Вообще-то, докладывать положено Вам, как старшей по должности. Но я уже не помню, что там про этих раненых надо писать… Так что придётся мне идти. Где его история?
– Вот, я её заполнила.
Сергей Петрович взял историю болезни и пошёл в штаб.
Постучав в дверь и приоткрыв её он спросил:
– Олег Николаевич, можно?
– Заходите. Слушаю Вас.
– Вот, к нам доставили бойца с огнестрельным переломом костей голени. И глухим гипсом. Гипс надо вскрывать, смотреть состояние раны, после этого, возможно, его придётся накладывать заново. А в отделении нет ни самого гипса, ни инструментов для его снятия. Мы не знаем, что делать. Может, отправить его в госпиталь, специализированный на костной травме?
– Я тоже обратил внимание на этого раненого. Странно, кто на передовом этапе тратил время на гипс, вместо того, чтобы наложить шину Дитерихса223 и отправить в тыл? Дайте его карточку.
Сергей Петрович протянул историю болезни.
– Помощь оказывали в районной
