видела и получше, — лгу я, пожимая плечами и проходя мимо него, чтобы сесть на его кровать. — Нам нужно серьезно поговорить, так что оставь эти, — я махнула рукой в сторону его тела, — соблазнительные приемы, которые ты пытаешься на меня набросить. Это не сработает, — но даже когда я произношу эти слова, я не могу ничего поделать с тем, как мои глаза пытаются впиться в него.

А потом я вижу это.

Я хмурюсь, приглядываясь, и понимаю, что его татуировки выглядят по-другому. Там...

— Этого не было раньше, — говорю я, прежде чем могу помочь себе, указывая на треугольник, нарисованный над злыми духами, почти как будто он заключает их в клетку.

— Проницательно, — ухмыляется он. — Ты права. Это новое дополнение, — говорит он, но не уточняет.

Я притворно кашляю, чтобы прочистить горло.

Мне нужно взять себя в руки.

— Значит, так, — выпрямляю я спину, — мне нужно вернуться в Нью-Йорк. Марчелло, наверное, уже волнуется.

— Я оставил записку. — Он пожимает плечами, обходит кровать и направляется к большому гардеробу. Видя, что он изо всех сил старается избежать этого разговора, я просто следую за ним.

— Так он знает, что я с тобой? — спрашиваю я, удивленная тем, что он так прямолинеен.

—Что-то в этом роде, — говорит он, забавляясь, прежде чем уронить полотенце.

Это так неожиданно, что я едва успеваю среагировать. Мои глаза расширяются, мой рот формирует небольшое «о», пока я просто рассматриваю его тело.

Определенно, он стал массивнее.

Я не могу удержаться, но чувствую, как жар ползет по моей шее, когда вижу его задницу, так безумно хорошо вылепленную. Даже полностью покрытые чернилами, его мышцы напрягаются, когда он двигается, это безошибочно.

А потом я перевожу взгляд вверх и вижу, что он наблюдает за мной с самодовольным выражением, и я тут же отворачиваюсь, смущенная тем, что на меня смотрят.

— Я ничего не слышал о твоем женихе. Разве он тоже не скучает по тебе? — спрашивает он, и, к моему вечному стыду, мне требуется некоторое время, чтобы взять под контроль свое бешено бьющееся сердце и ответить ему.

— Конечно. И Раф тоже. Он, наверное, с ума сходит от беспокойства, — рассеянно говорю я, перед глазами все еще играют образы его обнаженной плоти.

Черт возьми!

Я была права в первый раз. Я проклята. И мое проклятие заключается в том, что я оседлала его.

— Жаль, что ты уже замужем, не так ли? — Его дыхание внезапно оказалось на моей шее.

Отодвинув мои волосы, он проводит губами по моей шее, останавливаясь на шраме. Это призрачное прикосновение, но его достаточно, чтобы я задрожала с головы до ног.

— Влад, — произношу я его имя, впиваясь ногтями в ладони, заставляя себя оставаться неподвижной. — Брось игру.

Его язык ускользает, и я чувствую, как он медленно двигается по моей коже. Мое дыхание сбивается, но, когда я понимаю, что он добился от меня желаемой реакции, то я быстро поворачиваюсь, отталкивая его от себя.

— Остановись хоть на минуту. Пожалуйста, — тяжело дышу я. От возбуждения или от гнева, я не знаю. Его зрачки расширены, когда он смотрит на меня, и мне даже не нужно смотреть вниз, чтобы понять, что он, должно быть, твердый. — И оденься, — легкомысленно говорю я, не сводя глаз с его лица.

— Иди в свою комнату, Сиси, — хрипит он, проводя пальцами по волосам. —Если ты не хочешь, чтобы случилось что-то еще, тебе лучше пойти в свою комнату и запереть дверь.

— Влад, — простонала я в отчаянии. — Нам нужно поговорить и разобраться в этом бардаке. Я действительно не понимаю, зачем ты это делаешь, но мне нужно вернуться домой, а тебе нужно заниматься своими делами, — я говорю уверенно, довольная собой за то, что сказала так много слов и так гладко. И, судя по тому, как он смотрит на меня, удивительно, что я уже не икаю или, что еще хуже, не задыхаюсь.

Задыхаюсь... Боже правый, но я бы влипла. В буквальном смысле.

— Если ты собираешься остаться здесь, мы можем поговорить, да, — начинает он, и удовлетворённая улыбка тянется по моим губам. — Но это будет не тот разговор, о котором ты думаешь, — ухмыляется он. — Так что, если только..., — продолжает он, намек понятен, поскольку он приближается ко мне.

— Иди к черту, Влад. — Разворачиваюсь я, уже выходя за дверь. Его смех раздается позади меня, почти подталкивая меня к реакции.

Будь он проклят, и будь проклято это, и будь проклято все!

Побродив некоторое время по дому, я, наконец, нахожу дорогу к комнате и запираюсь внутри.

Должен быть способ связаться с Марчелло.

Я не могу просто оставаться здесь, ожидая, пока Владу снова станет скучно со мной. Потому что я знаю, чем закончится эта игра. Я снова буду с разбитым сердцем.

— Черт, — шепчу я про себя, мои глаза увлажнились от слез.

Я снимаю свадебное платье, оставаясь только в атласной кофточке под ним. Уставшая и расстроенная, я забираюсь в кровать и жду, когда сон придет ко мне.

Будь ты проклят, Влад. Почему ты продолжаешь причинять мне боль?

Неужели он не мог исчезнуть из моей жизни навсегда? По крайней мере, тогда бы боль со временем утихла. Теперь же боль снова сырая, мои раны открываются и кровоточат заново.

После крепкого сна моя решимость окрепла. Мне просто нужно найти телефон, позвонить Марчелло, чтобы он приехал за мной, и все остальное тоже будет решено.

Наконец-то.

Встав с кровати, я замечаю, что Влад не соврал, когда сказал, что оставил в комнате кое-какие вещи. Там есть несколько платьев, похожих на те, что я носила раньше, а также туфли, туалетные принадлежности и даже нижнее белье.

Черт бы его побрал.

Я не могу не признать, что он снабдил меня всем необходимым, но это не делает меня меньшей пленницей.

Собираясь, я открываю дверь, намереваясь найти его для очередного разговора. Но не успеваю я сделать и шага за пределы своей комнаты, как весь коридор заполняется игрушками.

Плюшевые медведи всех форм и размеров разбросаны по всему коридору и преграждают мне путь.

Что за... Их должно быть сотни.

— Влад! — выкрикиваю я его имя, глубоко вздыхая, так как понимаю, что предстоит еще один спор.

— Да,