О том, почему в тот период банковский бизнес оказался исключительно привлекательным, настолько, что офицеры ДР, типа Якунина, стремились уйти именно туда, и как именно образовывались из ниоткуда «партийные деньги», перечислявшиеся на коммерческие счета, где из безналичных они становились наличными, рассказывал в 2011 году Арнольд Васильевич Войлуков, с 1979 по 1990 год занимавший должность заместителя начальника и начальника Управления денежного обращения Госбанка СССР:

В начале [19]60-х годов три года подряд принимались закрытые решения ЦК КПСС о том, что Госбанк в виде исключения должен выделить бюджету помощь в виде кредита. На один год деньги брали из системы Гострудсберкасс, вначале по нескольку миллионов, затем — десятков миллионов. Потом исключение сделали правилом, и в [19]80-х годах процесс вышел из-под контроля. Брать стали миллиардами. В балансе эту строчку о заимствовании денег у населения не публиковали, о ней знали всего несколько человек. Так что даже в совершенно секретном балансе Госбанка название этих расходов не упоминалось… В 1987–1988 годах с появлением новых коммерческих организаций, в первую очередь посреднических кооперативов, центров научно-технического творчества молодежи (НТТМ), в наличном обороте Советского Союза происходят чудеса. Нельзя сказать, что это стало для нас сюрпризом, мы ведь предупреждали ЦК КПСС в своих записках, что непродуманные реформы могут привести к созданию структур, основная задача которых превращение безналичных денег в наличные.

В апреле 1991 года вместе с группой своих друзей и соратников Якунин создал фирму по привлечению иностранных инвестиций — Акционерное общество закрытого типа (АОЗТ) «Международный центр делового сотрудничества». Помимо этого, он вошел в совет директоров банка «Россия» братьев Юрия и Бориса Ковальчуков. Банк этот создавался в том числе на деньги КПСС: в 1991 году Ленинградский обком партии, активно участвовавший в распихивании денежных средств в различные структуры, внешне с партией не связанные, перевел на счет в банк весьма немалую для тех дней сумму — 50 млн рублей.

Еще одной созданной для отмывания партийных денег структурой стал «Молодежный коммерческий банк», позднее переименованный в «Финист-банк». Александр Щербаков, с 1989 по 1993 год являвшийся председателем правления банка, рассказывал в 2010 году, как банки отказывались возвращать однажды полученные на коммерческие счета партийные деньги:

Осенью 1991 года пришли к нам следователи специальной бригады Генеральной прокуратуры «деньги партии» искать. У нас действительно лежал депозит Управления делами ЦК КПСС. Мы тогда ответили гостям: «Давайте решение суда о законном правопреемнике, все немедленно исполним» […] В результате ряд банков деньги по команде перечислили на указанный счет, а вот мы и еще целый ряд банков не стали этого делать… А на депозитном счете у нас продолжало лежать 275 млн тех советских рублей. Все в итоге так и осталось; законного правопреемника по сей день не нашлось.

Отдельный блок деятельности Бобкова был связан с группой его агентов, внедренных в различные советские учреждения и институты, курируемые 5-м Управлением КГБ (в августе 1989 года оно было переименовано в Управление «З» — Защита конституционного строя). Всем этим агентам Бобков предоставил возможность продемонстрировать свою полезность. Многие из них достигли очень больших высот в российской политике. Например, будущий кандидат в президенты России на выборах 2000 года Алексей Подберезкин.

Подберезкин родился в 1953 году в Москве в семье рабочего. Закончил вечернюю среднюю школу. Отслужил в армии. После демобилизации пошел на подготовительные курсы МГИМО и сумел поступить в этот престижный вуз. Кто же помог честолюбивому и способному юноше?

В МГИМО обучалось большое количество студентов из числа так называемой «золотой молодежи», детей советской и партийной элиты и известных представителей интеллигенции. Но по существовавшим в КГБ нормам их нельзя было вербовать в качестве агентов. Эти же требования распространялись на родственников состоящих на службе офицеров госбезопасности. Вместе с тем 7-му отделу ВГУ, курировавшему МИД СССР и подведомственный ему МГИМО, было поручено оперативное обеспечение этих объектов с целью выявления неблагонадежных лиц и предотвращения их последующего найма на работу в МИД. Таких, как Подберезкин, бывших рабочих и вчерашних солдат, в МГИМО практически не было. Но именно в них была серьезная потребность: агенты, завербованные из числа студентов вузов, обычно были представителями средних и низших слоев советского общества, полагавшими, что, помогая КГБ, демонстрируют свою лояльность советскому строю и за это могут рассчитываться на помощь со стороны госбезопасности. И действительно, органы КГБ активно продвигали свою агентуру всякий раз, когда такая возможность представлялась.

Приобретя могущественных покровителей в лице КГБ, закончивший в 1979 году МГИМО Подберезкин на два года был оставлен в нем на должности научного сотрудника, поскольку он нужен был КГБ в качестве агента в стенах этого учреждения. В 1981 году Подберезкина перевели на работу в КМО, который курировался 1-м отделением 1-го отдела 5-го Управления. Оперативным наблюдением за КМО руководил старший оперуполномоченный майор Евгений Семенихин, начинавший свою службу в 7-м Управлении КГБ в подразделении наружной службы. Его как куратора КМО сменил капитан Александр Кочетков, осуществлявший негласное сотрудничество с Подберезкиным. В КМО Подберезкин оставался до 1985 года и возглавлял там группу научных консультантов.

Пошедший по стопам Подберезкина будущий известный российский политик, вице-премьер правительства России Рогозин так характеризовал КМО:

КМО СССР, созданный еще в годы Великой Отечественной войны под названием «Антифашистский комитет советской молодежи», представлял собой автономную по отношению к аппарату ЦК ВЛКСМ организацию. Нас связывали общие управление делами и здание в самом центре Москвы на улице Богдана Хмельницкого (ныне Маросейка), в котором около ста сотрудников или, точнее, «ответственных работников» комитета занимали второй и третий этажи. На самом деле это было настоящее «шпионское гнездо». Добрая половина всех сотрудников КМО СССР одновременно работала либо во внешней разведке, либо в контрразведке. Мы их так и называли: «многостаночники». Они то и дело отлучались с работы, объясняя свое отсутствие «необходимостью выйти на связь с Центром»[333].

В 1982 году Подберезкин защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата наук по «военно-политической проблематике». Более точных сведений о его диссертации в открытых источниках обнаружить не удается. Место защиты кандидатской диссертации тоже не сообщалось.

Положительно зарекомендовав себя в качестве агента КГБ, Подберезкин в 1985 году с помощью кураторов из 1-го отделения 1-го отдела 5-го Управления, курировавших КМО, смог поменять место своей службы на значительно более привлекательный Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), курировавшийся тем же отделением и отделом КГБ.

Следующей диссертацией, принесшей Подберезкину в 1990 году звание