предмет превращается в вечно-устойчивый предмет. Однако, если бы мы получили только устойчивость и вечный смысл, то это было бы тогда чистой мыслью (95 – 96). В мышлении все только вечно. Вечное только и можно мыслить, больше ничего иного. Вечное не есть предмет настроений или бездоказательной веры, но – предмет чистой мысли, и только чистая мысль может иметь вечное (100); эйдос есть нечто неизменное, не подчиняющееся времени, вечное (132); вечно тождественный сам себе, он (т.е. эйдос. – В.П.) вечно отличается сам от себя (164); вечно неподвижный эйдос; вечно неподвижный ум и дух (190); вечность устойчивого смысла (127); вечность смысла (154); момент вечной подвижности смысла (109); антиномии вечности смысла и движения его (154); моя текучая и вечно стремящаяся вперед психика (186).

3. Он (т.е. смысл. – В.П.) вечно временен или временным образом вечен (145). Если абсолютный меон для идеи есть начало телесности, временной и уничтожимой, то сущностный меон есть тоже начало телесное, это – тоже тело, но – тело светлое и вечное, как и сам смысл. Это – факт и событие смысла, но факт, не гибнущий, и событие, не тающее во времени. Сущностный меон – смысловое тело идеи, телесная и фактическая раздельность вечного света в себе (110). Вечное время, или временная вечность, состоит из непрерывного обновления и выявления новых подробностей (145).

4. Примером науки о символическом меоне является музыкальная эстетика, трактующая о сплошном, алогическом становлении смысла, но так, что этот смысл оказывается чистым временем, т.е. в основе некоей модификации числа, причем это алогическое становящееся число, или время, дается тут как выражаемое и, следовательно, как символ (220). Сущность есть одно, данное в своем идеально-временном или алогически-становящемся ознаменовании (116); эйдос есть нечто неизменное, не подчиняющееся времени, вечное, ибо он – чистый смысл, а о смысле не скажешь, что он как смысл характеризуется временными моментами (132). Но раз случилось полагание, то тем самым, по диалектике эйдоса, утвердилась и «временность» (147).

5. В реальном слове, произносимом у разумного и нормального человека, всякая физическая энергема, конечно, может быть только одновременно и высшей энергемой, которая дает не только звуки, но и весь смысл слова (85). Чистое мышление не выходит ни к какому иному вне себя, – все иное сосредоточивается в нем же самом, с которым оно одновременно и тождественно, и различно (100).

6. Наше позитивистическое время (52).

вещь

1. Бытие вещи. Чтобы вообще рассуждать о вещи, надо знать, что такое она есть (200). Эйдос в узком смысле превращается в принцип вещности (102); бытие любой вещи или элемента ее (154).

2. Состав вещи. Бытийные и не-бытийные, меональные моменты вещи (109); фактическая смысловая структура вещи (206); вещь в ее собственной сконструированности из своих частей и элементов… Важно только то, как получается в смысловом отношении всякая вещь, как соединяются отдельные элементы, которые в отдельности не суть эта вещь, в эту самую вещь (208). Всякая вещь, во-первых, есть нечто одно, единое; во-вторых, она имеет определенный образ, очертание; в-третьих, она есть нечто меняющееся и текучее. И, наконец, она есть «факт», определенным образом выраженный… Единое, образ, или эйдос, и становление – все это представимо на любой физической вещи (117). Вещь – множественна, изменчива, неустойчива (183).

3. Эйдос вещи. Эйдос – явленный лик вещи (214); вещь в своем эйдосе, в своей явленной и буквальной сущности (206); смысл вещи, или эйдос ее (193); простое отличие (предметной сущности от самой сущности. – В.П.) совершенно оторвало бы эйдос от вещи и помешало бы быть ему эйдосом именно этой вещи (183). Так как эйдос вещи есть то, что мы знаем о вещи, то, чем вещь является нам, – нельзя говорить и мыслить о вещи помимо ее эйдоса, помимо того лица и смысла, который ей присущ. Эйдос и есть то, что мы видим в вещи (223); эйдос и вещь еще и тождественны между собою. По факту они одно, по смыслу – разное (183); схема и есть эйдетическое число, как бы идеальный контур вещи (209).

4. Вещь, сущность, энергия сущности. Объективная сущность вещи (154); вещная сущность вещи (192). Воплощаясь в инобытии, она (т.е. сущность. – В.П.) ложится в основу реальной вещи, напр., человека (168); во всякой вещи есть то, что абсолютно тождественно с самой сущностью (169); энергия сущности вещи… объективная вещная энергия… энергия вещи (192). Именем мы и называем энергию сущности вещи, действующую и выражающуюся в какой-нибудь материи, хотя и не нуждающуюся в этой материи при своем выражении (194); энергия сущности вещи отлична от самой вещи, как и эйдос был отличен у нас от вещи (энергия ведь и есть полнота понятого эйдоса и смысла вещи), но она же и тождественна с вещью, ибо иначе она не была бы энергией сущности вещи и не имела бы к последней никакого отношения; след<овательно>, энергия сущности вещи, вещи – фиксируемой в слове, неотделима от самой сущности вещи и потому есть сама вещь, один факт с нею, но – отлична от самой сущности вещи, и если энергия сущности суть сама сущность, то сущность не есть энергия сущности (185).

5. Предметная сущность вещи. Прежде всего, мы находим объективную вещь, к которой наше слово имеет отношение. Что такое эта вещь? Мы говорим: она есть то-то. Как только мы это сказали, так тотчас же мы зафиксировали не объективную вещь, но ее предметную сущность, понимание ее. Что такое предметная сущность вещи? Она есть то цельное и единичное, что мы увидели характерного в вещи и уразумели в ней (183).

6. Типы и примеры вещей. а) «Вещь в себе» (у Канта) (224); объективная вещь (185); внешние вещи (188); реальная вещь, напр., человек (168); подлинный смысл той вещи, которая именуется как «слово» и как «мысль» (198). Есть вещи, действующие на наше зрение, обоняние, осязание и т.д. Слово есть некая вещь, которая состоит из элементов, действующих на слух (56). Слово – одна из сложнейших вещей в мире (30); иное и вообще не терпит никакого гипостазирования, т.е. утверждения его в виде самостоятельной вещи (72).

б) Физическая вещь. Свет и тьма, смысл и бессмыслие, сущее и не-сущее вступают