Следующий из почтивших меня визитом людей тоже явился не один. Более того, в бывшей конюшне, которая уже стала бывшей казармой, итога нашего разговора ожидало самое настоящее человекообразное чудовище. Два с лишним метра ростом и около полутора метров в ширине плеч, с грубой серой кожей, которую пробьет не всякий калибр легкого стрелкового оружия, с нижней челюстью, которая была шире талии Рейко, этот монстр с большой натяжкой и после панических приступов воспринимался как всё-таки нечто, отдаленно напоминающее человека. Чистокровнейший homo servus во всей своей небрежной красе бритого гигантопитека. Прелестно.

— Мы долго думали, чем можно отблагодарить тебя за великодушную и бесценную помощь с размещением танков… — заворковала синеглазая немка, потряхивая блондинистыми кудряшками и лучезарно улыбаясь, — …но, увы, у меня не нашлось ничего соразмерного, кроме Гримма. Но Голденштерны всегда отдают свои долги! …поэтому прими его, пожалуйста, от всего моего сердца! Он будет служить тебе вечно!

Это бы прозвучало даже правдоподобно, если бы не приглушенный судорожный смех Иеками в подушку. Обведя присутствующих взглядом, я убедился, что веко теперь дергается у всех… кроме Камиллы и Эдны. Близняшки просто отсутствовали в зале.

— Я принимаю ваш великодушный дар, мисс Голденштерн, — улыбка у меня была немного нервная, но я держался, как завещал один когда-то сходивший в президенты человек. Судя по лицу отчаянно улыбающейся блондинки, держаться у меня получалось не очень. На происходящего послышался отчетливый и тихий всхлип Шино, по звуку которого я не исключил, что девушка только что испытала оргазм.

Отказаться от столь… необычной благодарности я, безусловно, мог, если бы не одно маленькое «но». Гигант Гримм до этого момента был личным слугой Маргариты, следовательно, подарок символически был чрезвычайно высокого уровня. Разница между камзолом с плеча царя и его же, царя, любимым стулом или креслом огромна, точно также я не могу попрать честь очень хитросделанной блондинки с ведром крови иудеев в жилах, отказавшись от такого дара.

И эта мелкая стервозина, судя по заблестевшим как от ста грамм водки глазам, безусловно на это рассчитывала. Ей этот огромный и мрачный серв определенно никуда не стучался… очень и очень давно. Нашла способ отделаться.

Рабства в наше просвещенное время не существовало, если не брать во внимание австралийские боевые повинности, сложности взаимоотношений чернокожих в Африке и долговые обязательства американцев, заимевших полторы сотни лет назад привычку судебно обременять не только должника, но и его родственников, в случае его смерти. Но у нас, в Европе ничего подобного не было. Сервы же были чрезвычайно редким исключением. Эта искусственно созданная раса, первоначально населявшая хабитаты, уже практически вымерла, вытесненная самыми обычными людьми. Серв был совершенно беспомощен без внешнего руководства — каждый из взрослых представителей этой расы мог без проблем жить лишь при строго определенных и не меняющихся с годами условиях.

Вообще, более преданного и полезного товарища сложно было бы вообразить и, будь этому Гримму лет двенадцать, я бы сейчас был бы доволен как… Голденштерн, но этому-то монстру было все сорок! Он уже был необучаем от слова «совсем»!

Ладно. Ладно-ладно. Спокойствие и только спокойствие, сэр Эмберхарт, ничего страшного не произошло. Вам всего лишь дали прекрасный повод расквитаться с принятым на себя долгом, ну а здоровяк… что здоровяк? Прокормим. Как минимум, он способен носить тяжести и пугать людей — обоим этим умениям я найду применение у себя дома.

Глубоко вздохнув, я открыл глаза и попросил Распутина и Сент-Амора сделать одолжение, рассказав, по какому именно поводу они оказали мне столь внезапную честь, прибыв в гости со столь обворожительными спутницами. Русский с французом начали излагать суть своего визита, постоянно переглядываясь между собой. Я их внимательно слушал, куря сигарету, но уже не рискуя взяться за ручку чашки своего кофе. Это был прекрасный, но довольно хрупкий фарфор, подаренный мне на одиннадцатилетие Скарлет. Я очень ценил эти чашки, потому что моё одинадцатилетие было единственным днём в жизни Алистера Эмберхарта, когда звезды сошлись так, что его сестра целый день не была законченной эгоистичной стервой.

Правда… потом я узнал, что это произошло из-за того, что Скарлет продула спор графу Роберту, но менее ценным чашки от этого не становились.

С другой стороны, по мере изложения сути дела Евгением и Жераром, смех за кадром становился все тише и тише, пока не утих совсем.

— Господа, знаете, что мне в вас нравилось последнее время? — наконец обратился я к замолчавшим гостям, — Одна сущая, но очень важная для меня мелочь. Вы оба мнились мне не просто хорошими товарищами, добрыми друзьями и настоящими джентльменами, но также и теми, у кого не было совершенно никаких причин как желать мне смерти, так и вызывать на дуэль. Признаться, я очень ценил эти чувства. Я буду скучать по ним.

— Ну, Алёш… — рус неловко повернулся, заставляя диван злобно заскрипеть ножками по паркету, — Ну, вот так вот оно…

Пронырливому французу было ссыкотно наносить визиты в Мезальянс-холл. Но очень хотелось по какой-то своей нужде, а может, просто из-за того, что усидеть на месте ему мешало шило в заднице. Долго ли коротко — он подписал на это дело Распутина, маявшегося скукой три дня в неделю из семи, ибо у седьмых сыновей владетельного князя обязанностей и будущего не особо густо. Несколько раз друзья-товарищи вполне благополучно сходили скоротать вечерок, а потом нарвались на местного обнищавшего острослова чешского или баварского происхождения, который в два счета довёл перепалку до вызова на дуэль.

Разумеется, извинения можно было принести не в таких уж и крупных размерах, ради чего это всё обычно и затевалось, только вот простодушный рус решил, что лучше будет обязан мне, чем унизится перед всем местным обществом, поддавшись на «рэкет».

В обычных обстоятельствах, я бы отказал Распутину не раздумывая, даже зная, что, скорее всего, его просто застрелят. У здоровяка совершенно не наработаны нужные рефлексы, практически отсутствует навык владения нормальными револьверами — пока он будет тащить свою дуру из кобуры, в нем уже сделают пять или шесть дырок. Тем более что Жерар как минимум должен был прикрывать товарища от подобных подлостей, а как максимум — выйти на дуэль вместо него. Но правая кисть француза была перемотана эластичным бинтом. Как не иронично, но именно этот легкомысленный тип, состоящий, кстати, в моем клубе «Современного Оружия», более всего тренировался в овладении этим самым оружием, пока