так же, как и всегда.

— Ник… Ты где?

— Выходит, не только в аномалии дело. Наши с тобой артефакты отличаются друг от друга. Интересное дело!

— Ник?! — Грива немного отступила назад, глядя сквозь меня и заметно нервничая. — Ты ведь меня не убьешь? Я же помогала тебе прорываться через Кордон…

Я вздохнул и закатил глаза, чего она, конечно, не увидела. Вот оно — братство старателей. При всей своей сплоченности, доверия среди них никогда не водилось. Да и откуда ему взяться среди дезертиров и охотников за наживой?

— Я не собираюсь тебя убивать, Грива. Вот, возьми мои артефакты, когда я вернусь — верну тебе и твои, обещаю. Заберешь все!

— Куда ты собрался? К восставшим? — она мотнула головой в сторону руин.

— Я должен все увидеть своими глазами.

— А как же мистики? Сам ведь говорил, что это слишком опасно!

— Даже если они услышат мои мысли, запудрить мозги они мне не смогут. А ты уходи, возвращайся к нашим, может застанешь их еще на Столе Великана…

— Да зачем тебе это надо? Если там и было что-то ценное, то культисты все забрали себе. Их там слишком много! Нужно уносить отсюда ноги!

— Пожалуй, я попытаю удачу.

— Ты просто чокнутый!

Да, есть немного, что уж там скрывать. Но если сидеть и ждать, когда информация сама свалится на голову, то с большой долей вероятности я не узнаю вообще ничего. Но не объяснять же Гриве, что вообще-то я тут исполняю свой долг перед Империей. Так что придется оставаться в амплуа не в меру любопытного авантюриста.

Восставших Зэм я увидел еще на подступах к руинам. Это действительно были культисты Тэпа — сложно не узнать их одеяния. Они охраняли подходы к большому каменному строению, очень похожему на то, что находилось на Столе Великана, только лучше сохранившемуся. Идти мимо, надеясь лишь на свою невидимость, было, мягко говоря, дискомфортно. Мне все время хотелось спрятаться, пригнуться, либо достать меч, когда кто-то поворачивал голову в мою сторону. Каждый раз сердце екало, я замирал на месте, но культист, глядя сквозь меня, отворачивался, и мне требовалось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание.

Если среди Зэм и были мистики, а они наверняка там были, то мне удалось ускользнуть от их внимания. Скорее всего, они просто не почуяли в такой толпе чужака. Я старался прислушиваться к своим ощущениям — не пытается ли кто «пощупать» мои мозги, но к своему собственному удивлению до самых руин умудрился добраться никем не замеченным. А вот дальше все усложнилось.

Чем занимались культисты, я так и не понял — то ли готовились к ритуалу, то ли просто читали какие-то свои молитвы, воздавая почести Тэпу. Они не общались между собой, только бурчали что-то себе под нос, как умалишенные, так что даже подслушать разговоры не получалось. Да еще и продвигаться вглубь, что бы хоть что-то разузнать, стало совсем тяжело. Я боялся задеть кого-нибудь ненароком и выдать себя. Выбраться живым отсюда шансов у меня было немного, так что приходилось проявлять максимальную осторожность. Оставалось надеяться, что действие артефакта не прекратится в самый неподходящий момент.

Древние строения Зэм, прочно ассоциирующиеся у меня со склепом, действовали очень угнетающе. Я тихо крался вдоль крошащихся стен и колонн, и казалось, что каменные лица на них видят меня и провожают своими пустыми взглядами. Очень хотелось заглянуть туда, где сохранилась крыша, но там толклось слишком много Зэм и проскользнуть никак не получалось. Только в одном месте я не увидел скопления восставших — лишь пара часовых на входе. Вряд ли здесь, на отшибе, может быть что-то интересное, но больше я никуда попасть не мог, поэтому подошел ближе.

Шум изнутри подсказывал, что я ошибся. Из темноты доносилось множество голосов, и тон их был достаточно тревожным, при этом двое восставших на входе не проявляли никакого беспокойства. Юркнув в темноту, я остановился, давая глазам привыкнуть.

— Выпустите нас отсюда, мерзкие твари! Чтоб вас свет всех покарал! Вы все сумасшедшие, слышите? Вы все умрете, все до единого! Выпустите нас…

— Адам, заткнись! Из-за тебя нас всех убьют!

— Да нас и так убьют, вы что, не понимаете?! Это же культисты Тэпа, им нужны наши Искры!

Эльф со психом пнул ногой решетку и отошел ото всех в дальний угол, уселся на пол, обхватил голову руками и тихонько завыл. К нему подсел Зэм и попытался утешить, но эльф не отреагировал.

Я осмотрелся по сторонам. Большие клетки вдоль стен были забиты пленниками! Гул голосов, чьи-то всхлипы, ругань — все это наполняло полумрак тоской и безысходностью. Тусклый свет одного единственного факела лишь добавлял уныния, зато я сумел рассмотреть, что внутри охрана отсутствовала. Подобравшись поближе к подвывающему эльфу, я негромко окликнул его:

— Адам?

Он резко поднял голову заозирался.

— Кто здесь?

— Не кричи. Я невидим. Ты Адам ди Ардер?

— Кто ты?!

— Я… друг.

— Выпусти меня, друг! — эльф, снова сорвавшись на крик, схватился за прутья решетки. — Нас хотят убить!

— Адам, не ори! — зашипел сидевший рядом Зэм, судорожно оборачиваясь на вход.

— Что тут происходит, откуда столько пленников? — шепотом спросил я.

— Я не знаю, я здесь по заданию Историков, мне нужно было только сделать снимок фрески…

— Это все Номарх Сефу! — перебил восставший. — Он обманул меня!

— Номарх Сефу? — я напряг память, пытаясь вспомнить, откуда знаю это имя… Точно! Должник Барыша, за голову которого торговец, кстати, предлагал мне достойное вознаграждение. — Это ведь старатель?

— Нет! Он поклоняется Тэпу! Мы были друзьями. Он прибыл с Игша, такой увлеченный был старатель, так стремился всюду проникнуть. Да, конечно, я должен был заметить странности. Его титул… Номарх… я задавался вопросом, с чего это Восставший такого ранга решил вдруг податься в старатели? Ведь это пыльная, опасная работенка… Он не отвечал, часто уходил в себя. Но мало ли, все мы, восставшие, имеем тяжкий груз прошлого за спиной… И вот все открылось! Он не старатель — он главный среди культистов! Он прибыл сюда раньше них, чтобы все вынюхать и подготовить их приход! Он и не вспомнил о нашей дружбе, об одном одеяле на двоих… посадил меня в эту клетку и обещал вскоре убить.

— Когда я был тут в последний раз, по руинам бродили лишь нежить, да бандиты. А теперь