Для него эта яблоня была напоминанием о смерти его брата. Не радостью, не чем-то прекрасным. Не тем, на что смотришь с теплом и ностальгией. Он не срубил её из-за Юйлуня, из-за привязанности брата… Наверное. Кто знает, что в действительности творилось в голове Властелина Севера.

— Что вы хотели мне показать? — напомнила я.

Нерис многозначительно кивнул и повёл меня дальше — в незнакомую часть замка. Стоило признать, этих частей было куда больше, чем мне казалось на первый взгляд. Взять хотя бы тот подвал и зал — очередную драконью могилу. Сколько всего таил в себе Корбеник?..

За стрельчатой дверью в конце винтовой лестницы находился небольшой зал с пьедесталом. Стоило нам войти, засветились вплавленные в потолок белые кристаллы — холодным, неприятным светом, от которого болели глаза. Свет отразился от предмета на пьедестале, и я заинтересованно подошла ближе, чтобы разглядеть его.

Зеркальце в форме полумесяца, похожее на те, что весели на одеждах посланников Эрлика, лежало на чёрной бархатной подушке. Сначала почудилось, что оно ничем не прикрыто, но стоило протянуть к нему руку — и я наткнулась на невидимую преграду. Поэтому Нерис и не стал меня останавливать, не стал окрикивать.

В центре серебра зиял тёмный провал — крохотный, всего с ноготок. И Нерис, который в отличие от меня с лёгкостью подошёл к пьедесталу, вложил в темноту недостающий осколок. Тот мигом растворился в серебре, слился с остальной частью зеркала, и оно стало целым.

— Это — то самое зеркало, что разбил Рэймо? — догадалась я.

— Валто настаивал, чтобы я вернул его, — вздохнул Нерис и подошёл ко мне. — Но он не знает, что Рюдзин отдал мне предпоследний осколок в обмен на то, что я не буду вмешиваться в план вызволить Валто.

— Предпоследний? — спросила я.

Зеркальце абсолютно точно казалось целым. Последний, недостающий осколок Властелин Севера только что положил на законное место, но… был ли он последним? Нужно было что-то ещё, чтобы вернуть зеркалу первоначальный вид? Чтобы исправить то, что сотворил Рэймо…

— Видишь скол на самом краю? — указал пальцем Нерис. — Не осколок — тонкая игла, которая была использована раньше. Увы, пусть в ритуале разделения миров было использовано нецелое зеркало. Но чтобы всё вернуть, нужен и тот, самый первый отколовшийся кусочек.

Всё вернуть.

Меня пробрало дрожью. Нерис показывал, что ещё немного — и отражений больше не станет? Мне некуда и незачем будет возвращаться?

А останусь ли я существовать, если мира, откуда я родом, больше не будет?..

— Хотите сказать, он во мне? — невесело усмехнулась я.

Нужно как можно скорее вернуться к Рэймо, всё рассказать ему, предупредить!..

А есть ли смысл? Нерис же возвращал всё на круги своя — к тому порядку, что существовал задолго до моего рождения. Задолго до рождения самого Нериса или Рэймо. Да кого угодно! Ведь если избавиться от отражений, то и проблем больше не останется? Не знаю уж, какие уж там проблемы… Для драконов они были. Но не для Рэймо или Рюдзина, так ведь?..

— Нет, он был спрятан раньше, до твоего появления. Самим Валто, — спокойно объяснял Нерис, словно важен был лишь этот осколок, а не то, что с его возвращением отражений больше не станет. — Этого маленького осколка достаточно, чтобы вдохнуть отражение жизни во что-то и сделать это что-то немёртвым.

— А вы знаете, где последний осколок? — изображая любопытство, я спрятала осенившую меня догадку в самой глубине. Вдруг и Властелин Севера способен читать мысли, как делает это Рэймо?

Надо делать ноги отсюда, надо бежать к чародею, надо предупредить его… сказать Шаду…

— Да, — ответил Нерис и положил ладони на мои плечи. — Но ты — мешаешь.

В одночасье перед глазами померкло всё.

Я не успела ни вдохнуть, ни закричать.

Эпилог

— Огоньку, — предложил парень, белозубо скалясь.

Плясавшее на кончике его пальца синее пламя нисколько не впечатляло. Так и хотелось сквозь зубы прорычать, что подкат так себе, что пускай отстанет и не лезет больше…

При ближайшем рассмотрении он оказался не таким страшным. Мелкий, рыжий, наглый. По виду — ещё школьник. Хотя, морщинки под глазами не как у ребёнка — такие возникают к годам тридцати. И тут либо какое-то заболевание, либо паренёк относился к тому редкому типу людей, который и в сорок выглядели как подростки.

Если без бороды, конечно. А бороды у этого безусого недоэльфа не было.

— Отстань ты от меня, а? — устало выдохнула я.

— Рюдзин не мог ошибиться с местом, — пробормотал он и потёр висок. — Значит, проблема во времени?..

Я попыталась пересесть на другое место, чтобы очутиться подальше от странного типа. Но он схватил меня за руку, да так цепко и дерзко, что я опешила и не сразу сообразила стукнуть его сумкой. На мои телодвижения, впрочем, парень никак не отреагировал, лишь вновь потёр висок и устало взглянул снизу вверх.

Может, он так молодо выглядит из-за роста, а не только лица?..

— Совсем-совсем не узнаёшь меня? — немного расстроенно протянул паренёк и привстал на цыпочках.

Глаза. Синие-синие, будто спрятанные в глубине Антарктиды льды.

Меня как током ударило. Из лёгких вышибло воздух, но не потому, что незнакомец ударил или сделал что-то. Он продолжал крепко держать мою руку, и только это, пожалуй, и позволило не потерять связь с реальностью, остаться на ногах и…

В голове за доли мгновения промелькнула целая жизнь. Нет, не так. Не жизнь — её обрывок. Чуждый, казавшийся нереальным обрывок. Но это была не просто картинка — эмоции, ощущения, голоса, запахи, боль от чьих-то ударов, боль от чувств, что терзали сердце, боль…

Я схватилась за мизинец на правой руке, не в силах поверить, что он — на месте. А потом ощутила чужие руки на своих плечах, пусть никто и не касался меня. Руки были там какое-то мгновение назад и — не были. Ведь происходило всё… не здесь.

Не с тем человеком, что держал моё запястье.