Озла догадалась, что сейчас Маб пытается вычислить, к каким донесениям давали доступ ключи. Но когда Маб подняла подбородок, Озла поняла, что ее бледность объясняется яростью.

– Он меня использовал, – отчеканила она. – Использовал, обокрал, а потом еще утешал.

«А кроме того, настроил нас против Бетт», – подумала Озла. И снова ощутила нечто вроде укола – на этот раз стыда.

Она посмотрела на Бетт, издерганную, отчаявшуюся, израненную. Удалось ли ей сохранить здравый рассудок, проведя больше трех лет в таком месте? Но даже если она и не была полностью в своем уме, то все равно не ошибалась.

– Я тебе верю, – сказала Озла.

– Ты… – Непривычно хриплый голос Бетт упал до почти неслышного шепота. – Правда веришь?

Маб тоже кивнула.

– Мы тебя отсюда вытащим. – Озла осмотрелась, проверяя, не подслушивают ли их. От выделенного им часа уже мало что осталось. – Я поеду прямиком в Лондон и доложу там обо всем. Как только процесс пойдет…

– Слишком долго. Операция назначена на следующий день после королевской свадьбы. Тогда мне в мозг воткнут скальпель… – Бетт задрожала как в лихорадке. – Пожалуйста… Не дайте им сделать это. Вытащите меня сейчас.

На этот раз ей удалось справиться с дрожью и посмотреть им прямо в глаза. Озла и Маб переглянулись.

– У меня есть план, – прошептала Бетт. – Я три с половиной года наблюдала, как все здесь устроено. Итак, начнем. Вы приехали на машине или на поезде?

И три женские головы сблизились, три женщины склонились друг к дружке в окружении умирающих роз.

Глава 74

Озла была само очарование, а Маб внушала трепет, и, глядя на них, Бетт несмело надеялась, что ей действительно удастся сбежать.

Маб властно призвала к себе двоих санитаров, старшую медсестру и пробегавшего мимо дежурного врача.

– Меня чрезвычайно беспокоит состояние здоровья сестры, – заявила она, скрестив на груди руки и постукивая алыми ногтями. – Хотелось бы обсудить ваши методы лечения…

В свою очередь, Озла собрала вокруг себя чуть ли не всех медсестер и большинство пациенток и трещала, как неутомимая мейфэрская сорока:

– …В одном только Вестминстерском аббатстве должны рассыпать двести фунтов розовых лепестков. А одолжит[87] она совершенно роскошную тиару королевы. – Она заговорщически понизила голос, и окружавшие ее женщины тут же подались вперед, чтобы не пропустить ни слова. – Никому не говорите, потому что на последней примерке мистер Хартнелл заставил меня поклясться, что я никому не скажу, но ее величество будет в сиреневом шелке, умопомрачительный наряд…

– А как вы достали приглашения на королевскую свадьбу? – восхищенно выдохнула одна из медсестер.

– Просто мой муж знаком с некими важными людьми из Лондона. Однажды нам довелось повидать самого принца Филиппа. Красавчик каких мало…

Никто не обращал внимания на Бетт, которая крутилась неподалеку – но не слишком близко – от запертого сарайчика с садовым инвентарем.

– Быть может, побольше занятий на свежем воздухе? – вопрошала тем временем у доктора Маб. Было видно, что тот из кожи вон лезет, лишь бы угодить ей. – Сестра всегда обожала копаться в саду. Если это поможет умерить перепады настроения, о которых вы говорите…

– Кто-нибудь хочет «Голуаз»? – Озла пустила по кругу свой портсигар, щедро расточая улыбки. – Все-таки ничто не сравнится с французскими сигаретами, французским бельем и французскими мужчинами! Так вот, у подружек невесты…

– Какого рода садовые инструменты имеются в распоряжении пациентов? – Маб повела всю компанию к сараю. – Я уверена, моей сестре станет намного лучше, если она вернется к любимому занятию. Ну-ка, посмотрим, что у вас тут есть…

Старшая медсестра отперла сарай. За дверью висела связка ключей от калиток во внешней стене, через которые садовники вывозили нагруженные опавшими листьями тачки. Бетт наблюдала за этим сараем уже три с половиной года, и ни разу садовники не оставили без присмотра открытую дверь, даже отходя покурить.

– Говорят, принцесса Маргарет будет в белой органзе, но я думаю, она переменит это решение в последний момент, и поверьте, фурор это вызовет… – Озла осеклась и промокнула лоб. – Ну и духота – вам не кажется?

Все поглядели на затянутое тучами небо.

– Сейчас ноябрь, мэм…

Маб вошла в распахнутую дверь сарая и, насупившись, стала осматривать сельхозорудия.

– Вижу, вам не помешают новые лопаты и совки. Я поговорю с мужем насчет благотворительного взноса. Так… какие еще расходные материалы требуются вашему учреждению?

– Право же, разве никто не чувствует, как жарко? – Голос Озлы неуверенно пополз вверх. Она встала с каменной скамьи, недоуменно хмурясь, – и мешком рухнула на траву.

– Доктора! – заорала Бетт. («Кричи погромче, Бетт, нужно, чтобы в ту секунду абсолютно все головы повернулись к Озле».)

Доктор оторвался от Маб и рысцой побежал к месту происшествия. Медсестры и даже пациентки сгрудились вокруг Озлы, лежавшей на земле с запрокинутой головой; руки и ноги судорожно подергивались.

(«Здешние врачи насмотрелись на эпилептические припадки. Лучше просто прикинься, что испугалась паука!»)

(«Вот увидишь, Бетт, сработает».)

– Сестра, у нее какой-то припадок. Приподнимите ей голову…

Озла еще чуть-чуть подергалась, не перегибая, однако, палку. «Здорово получается», – подумала Бетт, чувствуя, как надежда начинает колотиться об ее ребра.

(«Как только они отвлекутся, Маб сделает свой ход».)

Все глаза были устремлены на Озлу, и тут рука Маб потянулась к крючку с ключами в сарайчике.

(«На ключах нет этикеток, но нам нужен один из тех, что поменьше. Не знаю, какой именно, так что хватай все. Уверена, что сможешь незаметно снять их с крючка?»)

(«Пусть и прошло уже много лет с тех пор, как я тибрила губную помаду в “Селфридже”, но сноровку я не растеряла».)

Бетт едва заметила, как рука Маб взметнулась вверх, словно смахивая что-то со стены, а в следующее мгновение та уже прикрыла дверь сарая и пробиралась между зрителей к Озле.

– Сестренка всю жизнь страдает от этих приступов, ничего опасного, – заявила она. – Отойдите, дайте побольше воздуха…

Веки Озлы затрепетали; Маб помогла ей сесть. Озла раскраснелась и стала извиняться: «Ах, доктор, до чего же неловко вышло…» Краем глаза Бетт увидела, как одна из медсестер поспешно запирает сарай, не удосужившись заглянуть внутрь. Врачи и санитары с трудом удерживали Озлу в вертикальном положении, а она беспомощно висла на предупредительных мужских руках.

– Необходимо увезти сестру домой. – Маб протиснулась сквозь толпу в направлении главного корпуса, медсестры и пациентки последовали за ней. Маб и Бетт удалось оказаться возле двери одновременно, тесня друг дружку. Бетт почувствовала, как три небольших ключа опустились в ее ладонь.

(«А дальше, Бетт, все в твоих