Победа на Куликовом поле имела огромное историческое значение. Это была первая крупная победа русского оружия над Ордой, и, если бы не было Куликовской битвы, вряд ли состоялись и события на Угре в 1480 г.

Но Орда ещё была сильна. Здесь появился новый знаменитый деятель – хан Тохтамыш, последний великий чингисид, объединивший на недолгое время государство и усиливший его мощь. В 1381 г. он отправил в Москву посла Акхозю звать Дмитрия в Орду. Но посол доехал только до Нижнего Новгорода, а в Москву ехать не решился. В следующем году Тохтамыш, собрав большое войско, внезапно двинулся на Русь. Нижегородский князь Дмитрий Константинович в страхе отправил к хану своих сыновей с изъявлением покорности. Олег Иванович указал Тохтамышу броды на Оке, надеясь спасти свое княжество от разгрома. Дмитрий Донской оказался застигнутым врасплох. Он уехал из Москвы в Переяславль, а оттуда в Кострому, надеясь там собрать войска. Таким образом, он заложил основы своеобразной «традиции»: с тех пор московские князья вплоть до Ивана Грозного при приближении ордынцев к Москве уезжали из города.

В Москве началась паника. Часть москвичей собралась бежать, другие затворили ворота и никого не выпускали. Горожане стали вооружаться. Пытавшихся бежать хватали и грабили. С трудом отпустили митрополита и великую княгиню. Оборону города взял на себя оказавшийся в ту пору в Москве некий литовский князь Остей, названный в летописи внуком Ольгерда. Между тем Тохтамыш сжёг Коломну, и 23 августа его сторожевые отряды появились у стен Москвы. На следующий день началась осада города. Во время неё москвичи применили пушки. Три дня продолжался приступ, наконец, у стен появилось ордынское посольство, в котором были и нижегородские князья. Послы обещали, что Тохтамыш не будет жечь город и убивать москвичей, только примет от них дары и уйдет восвояси. Поверившие обману князь Остей с духовенством и боярами 26 августа вышли из ворот кремля с дарами. Ордынцы тут же убили Остея и ворвались в город. Более страшного разгрома Москва не знала, пожалуй, со времен монгольского нашествия 1238 года. Город был полностью сожжён, жители перебиты или уведены в плен. От Москвы осталось лишь дымящееся пепелище. Отряды татар грабили московские земли, лишь у Волока-Ламского один из отрядов был разбит Владимиром Андреевичем. Разорив владения Дмитрия, Тохтамыш ушёл в Орду. В разгромленную Москву вернулись Дмитрий и Владимир. Убитых оказалось почти 25 тысяч человек. Олег Иванович был наказан за предательство. Донской отправил войско в Рязанские земли, и Олег бежал в Литву.

Сила Орды убедила Дмитрия покориться, и в 1383 г. он отправил к Тохтамышу своего сына Василия за ярлыком. Воспользовавшись поражением Москвы, встрепенулся и тверской князь Михаил Александрович. Он тоже отправил к хану сына, надеясь получить великокняжеский ярлык. Но Тохтамыш отдал ярлык Дмитрию. Михаил получил только ярлык на Тверь. Мальчик Василий был оставлен в Орде в качестве заложника, однако вскоре ему удалось бежать. В 1384 г. Дмитрий начал сбор ордынской дани.

Ослабление Москвы сыграло на руку и Олегу Ивановичу. Рязанский князь захватил Коломну, которая когда-то входила в состав Рязанского княжества и которую Олег, вероятно, считал своим владением. Рать Владимира Андреевича, направленная Дмитрием на Рязань, была разбита. Лишь заступничество Сергия Радонежского, примирившего Дмитрия и Олега, спасло Русь от очередной усобной войны. Союз князей был скреплен и родственными узами: дочь Донского была выдана замуж за сына Олега – Фёдора.

Новгород тоже захотел воспользоваться сложным положением Москвы. Ушкуйники, то есть ватаги вооруженных новгородцев, промышлявших разбоем, разграбили Кострому и Нижний Новгород. Дмитрий вместе с Владимиром Андреевичем отправился в поход на Новгород (1386 г.), горожане несколько раз просили о мире и, наконец, откупились от Дмитрия 8000 рублей.

Чуть было не началась вражда и между самими Дмитрием и Владимиром. Причины ее не ясны, но дело закончилось миром 25 марта 1389 г. А уже 19 мая Дмитрий Донской скончался в возрасте 38 лет. Он разделил свои владения между сыновьями: старший Василий (30.12.1371—27.02.1425), наследник, стал великим князем московским, Юрий (26.11.1379—5.06.1434), крестник Сергия Радонежского, – князем галичским и звенигородским, Андрей (1382–1432) – можайским, калужским и белоозерским, Пётр (1385–1428) – дмитровским, Иван (ум. в 1393) был болезным и получил только две волости, а младший Константин (1389–1434) родился за несколько дней до смерти отца и потому по завещанию не получил удела, потом он занимал угличский стол. Дочь Дмитрия Донского – Анна была женой литовского князя Юрия Патрикеевича, потомка Гедимина (от Юрия Патрикеевича произошли знаменитые княжеские роды Голицыных и Куракиных, давшие России многих известных деятелей).

Дмитрий был замечательным политическим деятелем, опиравшимся на таких, в свою очередь, незаурядных людей, как митрополит Алексей, Сергий Радонежский, серпуховской князь Владимир Андреевич. Великая заслуга Донского перед Отечеством состоит и в укреплении московского княжения, и, конечно же, в знаменитой Куликовской победе. Собор Русской православной церкви в 1988 г. во время празднования 1000-летия крещения Руси причислил Дмитрия Донского к лику святых. Дмитрий, таким образом, стал вторым по хронологии святым московской княжеской династии. Его жена княгиня Евдокия прославилась благочестивой жизнью, она возглавляла в Кремле Вознесенский монастырь (ставший усыпальницей женщин из московского княжеского и царского рода), приняв в нём постриг с именем Евфросинии. Она также канонизирована Русской православной церковью.

«Царственный» сын

После разгрома Москвы Тохтамышем в 1382 г. тверской князь Михаил Александрович вместе с сыном Александром отправился окольными путями в Орду, чтобы, воспользовавшись удачной ситуацией, получить ярлык на великое княжение. Дмитрий Донской в апреле 1383 г. послал к Тохтамышу 11-летнего сына Василия с боярами, чтобы воспрепятствовать интригам тверского князя. Княжеские споры окончились неудачей для обеих сторон: Михаил так и не получил желанного ярлыка, а маленький Василий был оставлен в Орде в качестве заложника. Жизнь в неволе, разумеется, была не сладкой. И тогда юный княжич решился на смелый и рискованный шаг. Осенью 1386 г. он бежал из Орды, причём, опасаясь погони, направился в Подолию и на Волынь. Там произошла встреча Василия с литовским князем Витовтом, изгнанным своим двоюродным братом Ягайло из Литвы и скитавшимся за рубежом. Витовт хотел заручиться поддержкой Москвы в борьбе за литовский стол, и Василий, понимая, что союз с Литвой будет полезен и для Москвы, договорился с Витовтом о будущем браке с его дочерью – Софьей, который состоялся уже после восшествия Василия на московский престол. Ободренный Витовтом и окрыленный свободой молодой княжич в январе 1387 г. вернулся в Москву.

Так закончилось первое «политическое приключение» будущего великого князя московского. В нём,