Никогда не думала, что собратьсяс парем — это так чертовски трудно. Вадим преследовал меня в душе, где мы, разгорячившись, напрочь забыли, зачем там находились. На кухне было невозможно завтракать, так как Вадим не отходил от меня, а позже и вовсе усадил на свои колени… Почти забылись, пока не позвонил Кирилл, поторапливая нас, таких влюбленных и увлеченных друг другом.

— Одеваемся и выезжаем через десять минут, — нашептывает мне на ухо Вадим, крепко обнимая. — Точно хочешь уехать? Ещё не поздно передумать.

— Нам везде будет небезопасно, — изрекаю я довольно очевидную мысль. — Здесь нас легче найти, мы уже на одном месте несколько дней. Помнишь чему ты меня сам учил? Давай собираться? — возвращаюсь в спальню.

Надеваю удобную одежду. Джинсы, свитер и кроссовки, и на некоторое время останавливаюсь у окна, разглядывая тихий заснеженный двор. На душе почему-то немного тревожно, но когда меня со спины обнимает Вадим, я расслабляюсь… Подсознательно понимаю, что его руки надежные, как никогда прежде.

— Ты нервничаешь, — говорит он, положив руку мне живот, поглаживая. — Пообещай, что будешь послушной, и, если я скажу тебе оставить меня — ты оставишь в любом случае.

— Мне не нравится такое обещать, — насторожилась я. Хмуро осмотрев двор, замечая подъезжающую машину, из которой вскоре выходит Кирилл с несколькими ребятами. За ними подъезжают ещё две машины. — Много людей.

— Мы будем в одной машине, другие будут неподалеку всю дорогу.

— Ты мне что-то недоговариваешь, — повернулась к нему лицом, изучив черты парня, которые вмиг стали жесткими. — Гордеев уже следит за нами, не так ли?

Вадим отводит взгляд, и я устало вздыхаю, прикрывая глаза. Понимаю, что он хочет меня уберечь от плохих вестей, но чёрт возьми, такое нельзя скрывать!

— Так знай, Вадим, я не брошу тебя, и, если нас поймают вместе, так тому и быть, — раздраженно выдохнула я, смерив его негодующим взглядом. — И верни мне мой пистолет, который ты взял из моей сумки, — обхожу его, требуя с насмешкой, но с львиной долей недовольства.

Он залез в мою сумку! Я точно помню, где лежал пистолет!

— Яра, я не хочу тебе врать… Но мне трудно смотреть на то, как ты боишься. Как твой взгляд наполняется страхом. Я теперь всегда рядом с тобой. Ты ведь знаешь, что я сделаю для тебя всё возможное и не возможное. Доверься мне, — он удерживает меня за руку и проникновенно заглядывает в глаза.

Значит он знал, что за нами следят Гордеевы и ничего мне не сказал? Неужели после всего, что между нами произошло, я не заслуживаю знать наш план действий и риски? Я стою, пытаясь овладеть эмоциями, но в итоге бесконтрольно плачу, выдергивая руку.

— Боже мой, Ярослава… — он привлекает меня в свои объятия, — неужели после всего случившегося с нами, ты всё ещё мне недоверяешь? — он качает головой. — Было бы лучше, беспрерывно болтай ты всю дорогу, не задумываясь ни о чём плохом. Пожалуйста, Яра, ты ведь знаешь, что у меня нет намерений тебя огорчить или обидеть. Понимаю, что рано говорить о доверии, но…

— Я тебе верю. Прости, — шмыгаю носом, и с горечью осознаю, насколько я жалко выгляжу в глазах парня. — Больше всего сейчас я боюсь потерять тебя, а тот, кто может это сделать — следует за нами по пятам! — бунтую я. — А ты всё время рискуешь, бесчувственный кретин! — не выдерживаю и бью его по груди, слабо, только для того, чтобы обратить внимание на себя.

Он мягко смеется на мой выпад и целует каждый сантиметр моего лица, нежно улыбаясь.

— Отпусти! — шиплю я, пытаясь выкрутиться из его цепких рук и отстраниться от щекотливых поцелуев, несмотря на то, что они вызывают у меня трепет и едва скрываемую улыбку. — Всё, хватит! Да ну тебя! Я серьезно! — взвываю, сдаваясь на милость этого безрассудного парня, который в одно мгновение лишил меня негатива и тихой обиды. — Ладно, я больше не злюсь, но покусаю тебя, если продолжишь! — улыбнулась я своей же угрозе, слушая его горластый смех.

Смотрю на него и не могу поверить, что этот парень рядом со мной, дарит свою нежность и заботу. Мне иногда кажется, что я недостойная его девушка, такая грязная, никчемная и потасканная… Гордеевская шлюха.

Я столько всего вытерпела в Аду своего нежеланного замужества, где была практически бесправной рабыней, где ощущала себя грязью под ногами Господинов… Я всё ещё ярко помню, какой была для Гордеева, что делала с ним, и что он делал со мной…

Взгляд парня меняется, и скорее всего, он замечает, что меня гнетут плохие мысли, пока я неотрывно смотрю в его глаза.

— Люблю тебя, — шепотом выпаливает Вадим, остановив моё сердце.

— Люблю тебя, — на выдохе и также шепотом, крепко сжимая своими руками его ладони, всё ещё боясь поверить в светлое счастье.

Но я точно знаб, что мы оба на него заслужили.

***

Дорога по городу проходит в привычном молчании. Единственное, что для нас в новинку — держаться за руки, поглядывая друг на друга уже без утаенных чувств. Внутри меня будто светит яркое солнышко, и мне становится на какое-то время легче дышать.

Оказалось, я настолько была поглощена бесстыдным рассматриванием парня, что Вадим начинает смущенно улыбаться, а его щеки загорелись поразительно мягким и трогательным румянцем.

Он бывает таким… Сердитым, чужим, а сейчас он мой, такой хороший и нежный… Горячий. Мне следовало пройти через многое, чтобы научиться замечать в мужчине эти маленькие, но такие важные детали, от которых замирает сердце в минуту безмолвного счастья.

Его телефон неожиданно разрывается громким звонком, и Вадим нехотя отпускает мою ладонь. Смотрит на него так долго, что я невольно подтягиваюсь и заглядываю в экран мобильного телефона, увидев номер своего брата.

— Позволь мне, ладно? — парень беспрекословно отдает гаджет, будто намеревается избавиться от всего, что связанно с Андреем.

Его напряжение выдало то, что он крепко сжал руль и сцепил зубы.

Я принимаю вызов, и не успеваю что-либо сказать, как на меня обрушивается эмоциональный порыв брата.

— Скажи мне, что она у тебя! — кричит Андрей, заставляя меня дернуться. — Скажи мне, и если это не так, я найду тебя и тогда спущу шкуру живьем! Всё из-за тебя, никчемный ты кусок дерьма! Сбежала она из-за тебя, а теперь мне даже неизвестно…

— Андрюш, — осторожно зову я брата, пока он не наговорил ещё больше гадостей. — Со мной всё в порядке, — когда не слышу ответа, продолжаю говорить, — прости, я не могла поступить иначе.

— Господи! — выдыхает Андрей