Шрифт:
Закладка:
Эти ремесленники не считались полноправными членами общины. Общинники – крестьяне жили в центральной части деревни – грамы, которая называлась наттамом и была огорожена глинобитной стеной или колючей изгородью. Здесь же в наттаме находились центральная площадь, храм, здание для общественных собраний. Ремесленники жили за пределами нат-тама.
В индийской общине долго сохранялись не только коллективная собственность на землю, но и коллективный труд. В Южной Индии даже в XIV–XVI вв. существовали ганабхоги – общины, где земля не делилась между крестьянами, а обрабатывалась коллективно, и делился лишь продукт общего труда. В личном пользовании были лишь приусадебные участки. В остальных общинах в течение всего Средневековья сохранялся долевой передел земли, а пустоши, не занятые посевами земли, оставались в общей собственности.
Во главе общины стоял выборный совет – панчаят, который распределял налоги, организовывал трудовую повинность, выступал в качестве владельца пустующих земель. Староста, который стоял во главе совета, освобождался от уплаты налогов, получал от деревни специальную плату и дополнительный надел, а государство рассматривало его как своего чиновника.
Верховная власть относилась с уважением к самоуправлению общин. Государственный воин даже не имел права войти в деревню. В одной из инструкций для правителя было сказано, что если народ жалуется на чиновников, то правитель «должен стать на сторону не своих чиновников, а своих подданных» [5, с. 260].
Разложение общинных отношений началось с верхушки. Некоторые советские историки назвали это «феодализацией» [3, с. 348]. Староста в качестве государственного чиновника становился руководителем деревни. В его распоряжении оказывались пустующие земли, а если учесть, что деревни – грамы были окружены лесами и границы общинных владений не соприкасались, открывались широкие возможности для освоения окружающих земель: ведь переделам подвергалась только освоенная пахотная земля, а иногда – только земля, на которой уже использовалась ирригация. Члены общины могли расширять свои владения сверх норм уравнительного землепользования, но под контролем старосты.
Однако и сам принцип уравнительного землепользования постепенно размывался. Член общины уже мог закладывать свою землю, а при определенных условиях – даже продать. Развивается аренда земли, причем арендная плата была, конечно, больше налога. В документах появляются сведения о людях, которые «отрабатывают долг» и даже «отдают себя на срок в работу».
Короче говоря, происходит расслоение деревни. Появляются богатые общинники, которые осваивают пустоши и расширяют свои хозяйства. Возникает слой бедняков – арендаторов. Дело в том, что при долевом распределении за основу принималась семья, а не человек. С увеличением семьи на долю каждого ее члена приходилось уже меньше земли.
Но вряд ли можно говорить о «феодализации» деревенской верхушки. Староста не мог превратить общинные владения в свою собственность. Он мог закабалять отдельных общинников, взимать дополнительные поборы, но не мог превратить государственный налог в свою феодальную ренту, а общину, членом которой он был, в феодально зависимых крестьян. Феодализм не возникает в ходе расслоения общины. Сословие феодалов повсеместно рождается из выделения военной знати.
12.2.4. Кастовая система
Второй важной особенностью социального строя Индии было деление на варны и касты. Варны и касты – это не совсем одно и то же, хоть в основе их лежали одни и те же принципы замкнутости и наследования правового положения. Как в Европе разорившийся дворянин оставался дворянином, так и в Индии бедный брахман или кшатрий не мог стать шудрой, а сын вайшьи не мог перейти в варну кшатриев.
Теоретически высшей Варной были брахманы – жрецы и одновременно ученые, учителя. Правда, деревенский брахман мог быть даже неграмотным. Брахман редко был богатым человеком, но даже нищий брахман на социальной лестнице стоял намного выше богатого купца. Это высокое положение, почет и даже ореол святости вполне заменяли богатство. Даже воин – кшатрий склонялся перед брахманом.
Значительную часть брахманов составляли жрецы многочисленных храмов. Каждый храм имел свое натуральное хозяйство, земельные владения, не облагаемые налогами, штат слуг, ремесленников, музыкантов, танцовщиц. Естественно, эти люди в первую очередь обслуживали потребности брахманов.
Существовали и брахманские поселения с земледельческим хозяйством. Но сами брахманы не занимались обработкой своей земли. Они существовали за счет средств, выделяемых правителями, и налогов с крестьян, ведущих хозяйство на их земле. Иногда одна-две деревни содержали сотни брахманов.
Были, наконец, деревенские брахманы, которые не только исполняли религиозные обряды, но и служили писцами при старосте.
Варна кшатриев возникла как варна воинов, и с появлением этой варны воинская повинность крестьян и крестьянское ополчение перестали существовать. Когда произошло выдвижение воинов-кочевников из Раджпутаны, раджпуты влились в варну кшатриев. Из кшатриев состоял и государственный аппарат. Они были не только военными, но и чиновниками.
Вайшьи – это земледельцы, скотоводы, купцы, ремесленники, т. е. все люди, которые занимались хозяйством. Граница между вайшьями и шудрами, низшим сословием, в Средние века была довольно неопределенной. Изначально шудрыэто слуги, которые должны были обслуживать представителей трех высших варн, выполняя такие работы, которые представители этих варн считали ниже своего достоинства. Но в Средние века шудры были и ремесленниками, и торговцами, и даже земледельцами.
Это основное деление общества на варны, в основном соответствующие европейским средневековым сословиям, дополнялось более дробным делением на касты. Следует лишь оговориться, что брахманы и кшатрии на касты не делились. На касты делились низшие сословия, причем для них каста была важнее варны.
По словам Д. Неру, «кастовая система была системой групп, построенной по принципу разделения обязанностей и занятий… Эти группы почти во всех случаях были профессиональными, каждая из них специализировалась в каком-нибудь занятии или ремесле. Таким образом, они были своего рода профессиональными союзами или гильдиями ремесленников» [5, с. 264]. Таким образом, касты соответствовали ремесленным цехам и купеческим гильдиям средневековой Европы. Само слово «касты» – португальское, на санскрите они назывались «джати». Существовали касты ткачей, оружейников, торговцев растительным маслом, тканями.
Каста была замкнутой группой, которая защищала своих членов и обеспечивала условия для профессиональной деятельности, но требовала от них соблюдения определенных правил, нарушение которых могло караться изгнанием из касты. А изгнание из касты было самым страшным наказанием: потерявший кастовую принадлежность оказывался вне закона.
Недостаток кастовой системы заключался в том, что она сковывала социальную мобильность. Член касты не мог повысить свой социальный статус, добиться более высокого положения в обществе. Сын цирюльника мог быть только цирюльником.
Это вело к застою экономической жизни. Кастовая система замораживала производство на определенном уровне. Новые отрасли оказывались вне кастовой системы. Португальцы оказались
