Я видела ее лишь однажды, в коридорах замка, Норма не любила скопления людей и из своего уединенного поместья редко выбиралась, предпочитая общение через слуг, но когда она что-то выясняла у Авеля, он до конца дня ходил хмурый, как туча. Еще тогда для меня это должно было стать тревожным звоночком, но большую часть сил и внимания съела подготовительная неделя перед свадьбой. Если подумать, всё самое плохое в жизни приходит именно так, неожиданно, без уведомления или ощущения неправильности происходящего. Иногда конечно ощущаешь себя будто на гладиаторской арене, встречаясь с проблемой один на один, но как правило не можешь вспомнить, с чего вдруг ввязалась в это дело и кто решил выставить против тебя такого соперника. Матушка Уны явилась также внезапно, стоило мне перешагнуть порог покоев принцессы, как она скользнула внутрь, стремительно и спокойно, подобно змее. Только когда дверь захлопнулась и достопочтенная мадам открыла рот, я поняла, что стала стражем на неравном, показушном бое.

— О, Солар, как же ты располнела, нам пришлось перешивать платье три раза.

— Извини, мам.

— Какие отвратительные опухшие глаза, ты могла бы хотя бы это не портить.

— Прости, мам.

— Хватит сутулиться, как дворняга, мало тебя учитель хлестала по хребту, в твою пустую голову даже через силу ничего не заложишь. Выпрямись!

— Да, мам.

— Мне передали новость о новом охраннике, это правда? Женщина?

— Да, она за дверью.

— Видимо, ей очень не повезло в жизни, но Авель это правильно сделал, он всегда прислушивается к мнению старших. Ты и так достаточно скомпрометировала себя с этим… питомцем. Имей в виду, если он тебя уже пользовал, то обратно не приму, даже не надейся, мне не нужна такая дочь, об этом я даже специально договорилась с леди Катариной и подписала договор. Судьба Макдоннеллов теперь на твоей совести, себе я оставила только дом и сумму для безбедной жизни, не включая никаких дополнительных трат.

— Ты меня продала?

— Не говори глупостей, кто бы тебя купил! Я, между прочим, передаю тебя в руки знающих людей, они прекрасно понимают, с какими трудностями я сейчас сталкиваюсь. Твой отец затянул с помолвкой так сильно, что все приличные женщины твоего возраста либо замужем, либо вдовы, либо в монастыре. И как прикажешь искать тебе мужа, когда любая молоденькая пигалица будет цениться выше, чем ты? Кому нужна старородящая жена? Тем более с таким отвратительным характером.

— Я хотела оставаться свободной и делать, что хочу.

— Зря твой отец не выбил из тебя эту дурь, пока был жив. От тебя и так не требуется многого, выйти замуж и родить ребенка, но даже тут ты умудряешься найти себе испытание!

За стеной послышался стук каблуков и невнятное бормотание. Застыв, словно изваяние, я чувствовала, как жуткая липкая неприязнь словно покрыла кожу грязным, пыльным налетом. Даже с шогготом приятнее было общаться, а тут я даже в диалог не вступила, всего лишь слушаю. Челюсть сжалась так, словно я собиралась колоть орехи.

Где-то рядом, в стайке горничных, раздался едва слышимый всхлип, но его тут же прервал голос Нормы.

— Платье как-то странно сидит, ты точно не беременна?

— Нет, мама.

— Живот этот… ужас, мне придется извиниться перед Кейнами за этот внешний вид. Какой стыд, честное слово.

— Я не полнела, даже наоборот

— Ты ещё поспорь тут! В глаза смотри. Ты принимала те пилюли, что я присылала?

— Нет, меня от них тошнило.

— Так в этом же и смысл! Боги, ну за что мне такая дочь! Почему у меня не родился Авель?

Потому что ты не Лилит и даже ногтя ее не стоишь.

Ньярл…

Это невыносимо.

— Да даже просто сын, а не дочь, он бы явно умнее тебя был. Зачем ты меня так подводишь? Ты вообще не ценишь моих стараний? Столько сил потрачено на тебя, и всё впустую…

Открыв рот, я попыталась набрать воздуха в легкие, ощущая себя так, будто в груди всё сжалось, скукожилось, прячась от мерзкого иррационального страха перед деспотичной матерью. Чувствовала я себя так, словно каждое слово Нормы было пропитано ядом, медленно отравляющим тело.

— Сэра?

Чужой шепот вывел меня из подобия транса. Теплая рука приобняла, пряча в запахе любимого цветочного луга под летним солнцем. Морган пришел как никогда кстати, и один его вид внушал надежду на лучшее.

— Что, в первый раз?

Прислушавшись к голосу матушки за стеной, Грей даже глазом не повел, лишь задумался над чем-то и уверенно выдал:

— Вот-вот выйдет, это ее любимая финальная тема, давить на чувство вины.

— Как вы ее терпели…

Огладив меня по плечам, Морган отстранился и внимательно посмотрел на наряд. Запоздало смутившись, я поспешила поблагодарить его за помощь.

— Костюм сидит как влитой, кажется, я впервые ношу что-то настолько удобное.

— О, я рад, редкая женщина наденет брюки на праздник в королевском замке.

Я бы сказала, что вовсе никто не додумался бы до столь откровенного наплевательства на целестинскую моду и культуру, хотя мою репутацию сейчас не тронуло бы даже чудо от самого Солара, случившееся на глазах у всех королевских гостей. Люди уже довольно твердо и четко обозначили меня как неприятное, но полезное зло, которое будут терпеть, пока от этого есть толк. Мужской официальный костюм-тройка с жилетом и сюртуком, перешитый в приталенный женский вариант общество тоже должны было простить или хотя бы признать, что я выгляжу в нем потрясающе. Черная плотная ткань брюк облегала бедра и подчеркивала длину ног, полы сюртука целомудренно скрывали заднюю часть, а впереди показывали в разрезе низ жилета. Просто и со вкусом, особенный повод выдавала лишь рубашка с аккуратным жабо. Такой наряд больше подходил для жизни в Сомне, а не Целестии, и это, наверное, мне нравилось больше всего. Я собиралась стать надоедливым, неприятным пятном на светлом белом празднике.

— У тебя золотые руки, Морган.

— С такой музой любой дурак станет гением.

Мы бы продолжили щебетать, как двое влюбленных, забыв обо всем происходящем хотя бы на пару минут, но короткий оклик велел горничным продолжить работу, и те, склонив головы, шустро скользнули за двери, оставив нас с Морганом наедине.

Где-то там, за стенкой, тонул в мягкости ковролина шум множества каблуков и прятались тихие переговоры слуг. Норма действительно не заставила себя долго ждать, спустя всего пару минут она вышла из комнаты первой, легонько, но заметно хлопнув ладонью по бедру, будто подзывая собаку. Морган тотчас бесшумно прошел к