Шрифт:
Закладка:
— Глеб не передумает, — уверенно заявила Маша.
— Тогда сами. Но как нам духа вызвать? В Чёрный лес добираться не ближний свет.
— У нас дома кое-что есть. Думаю, Глеб обнаружил несколько забытых книг, которые в библиотеку под дубом надо было вернуть. Вряд ли он изначально их намеренно припрятал. Но сейчас он их тайком изучает. Я нечаянно его застукала, но виду не подала, что поняла, что это такое.
— Ух-ты! Дозорные что-то пропустили, когда временный штаб у вас устраивали! Так, я отвлеку Глеба, а ты поищи что-нибудь. А теперь бежим, пока твой умный брат не заподозрил неладное.
Совершив покупки, они неспешно вышли из магазина. Маша отдала шоколадку брату и сосредоточилась на кремовом пирожном. Паша, набив полный рот, грыз орехи. Глеб, завозившись с обёрткой, которая упрямо не хотела открываться, отвлёкся и упустил произошедшую смену настроения друга и сестры.
У дома Бойченко Паша предложил:
— Глеб, а пошли со мной на тренировку? Ты же давно хотел подержать в руках рапиру или саблю.
Изобразив глубокую задумчивость, Глеб пробормотал:
— М-м-м я не помню, все ли на завтра уроки сделаны…
— Пошли, пошли! Я тебе основные упражнения шашкой покажу. Фланкировка — это отличная гимнастика для разогрева сухожилий. Она укрепляет локтевой и кистевой суставы. Ещё, когда двумя шашками орудуешь, то польза для мозга есть: оба полушария развиваются. Мама говорит это всякие «зажимы» и «блоки» снимает.
— Так и быть. Пойду, — без особой охоты сдался друг.
— На сборы час! — провозгласил Степанцев и помчался домой обедать и переодеваться.
Брат и сестра поднялись в квартиру, где Моцарт обрадованно их поприветствовал, немного повилял хвостиком и лениво побрёл спать на ротанговый диванчик. Ребята разбрелись по комнатам. В предстоящей затее Машу смущало только одно обстоятельство: она не знала, где Глеб спрятал книги. Пришлось пойти на хитрость. Наскоро сменив школьную форму на персиково-бежевый домашний костюм, она проскочила на кухню. Разогрев наваристый борщ, она подготовила сметану в большой пиале, положила перья зелёного лука и почистила зубки чеснока, нарезала чёрный хлеб треугольниками, а сало брусочками, выставила горчицу с хреном. Довольная собой Маша, улыбнулась: определённо на столе было всё так, как любит Глеб. Затем она пригласила брата в благоухающее вкусными ароматами помещение, и тактично начала выведывать.
— Вчера Моцарт какую-то бумажку приволок. Этот хитрец игрушки отовсюду добывает… Оёёюшки! Я её выбросила. А если это твоя была? Если там что-то нужное?
— Что за бумажка?
— Я не разворачивала. Там вроде текст какой-то был. На печатный листок похоже. Потрёпанный такой… песчаного цвета, как в тех книжках, что нунтиусы приносили.
Глеб побледнел и выскочил из-за стола. Выбегая из комнаты, он выкрикнул:
— Сиди здесь, я сейчас!
Маша слушаться не собиралась. Она на цыпочках проследовала за братом. Глеб был в родительской спальне. В приоткрытую дверь, Маша увидела, что брат склонился над нижней полкой комода. Там хранились папины ежедневники и блокноты. Отец часто разъезжал по командировкам и никогда не выбрасывал свои записи, говоря о том, что по ним однажды напишет книгу, а может и не одну. Хихикнув в кулачок, Маша улизнула на кухню, и как ни в чём не бывало, принялась обедать.
Когда Глеб ушёл с Пашей, она закрыла дверь на все замки, дополнительно накинула цепочку и устремилась к заветному комоду. Книг было четыре. Древние переплёты из натуральной кожи издавали запах старой шкуры, от желтоватых страниц веяло древесной мукой и сладковатыми чуть ощутимыми нотками ванили. Язык написания был непонятен. Буквы схожи с кириллицей, но слова звучали абракадаброй. Маша попробовала что-нибудь выговорить и закрыла первую книгу. Вторая и третья также изобиловали непонятными фразами. А вот четвёртая порадовала. В ней были кратко подписанные латиницей картинки с добрыми на вид мифическими существами. Витиеватые узоры, обрамляющие рисунки перетекали со страницы на страницу. Маша так увлеклась разглядыванием, что не заметила, как пролетело время. Дверной звонок прервал её занятие. Наспех спрятав книжки, она как резвая козочка проскакала в коридор.
— Чего замуровалась? — сердито заворчал Глеб с порога.
— Оёёюшки! Это я, наверное, на автомате на цепочку защёлкнула, — сложила руки на груди сестра, и поинтересовалась, — ты один?
— А с кем я должен быть?
— Я не знаю, может быть, Паша с тобой.
— Он на тренировке остался.
— А ты раньше ушёл? Почему?
— Для начала предостаточно, — сердито пропыхтел брат.
Маша не стала больше проявлять интерес о мальчишеских делах. Она ушла к себе в комнату и отправила сообщение Паше: «Времени было мало. Есть четыре объекта для изучения».
В скором времени Паша позвонил другу, с намереньем напроситься в гости.
— Глеб, тут такое дело. Я записку где-то обронил. Ту самую, которую для Маши писал. Ты ничего дома не находил?
— Я нет. А вот Маша сказала, что какую-то бумажку у щенка отобрала и выбросила. Может это она была.
— Да. Ну, ладно. А то, не хотелось бы, чтобы Маша её прочитала.
— В следующий раз будешь думать, что писать, — «подколол» Глеб. — Давай, пока.
Паша отписался Маше: «На сегодня поиски остановлены. Попробуем завтра».
Но ответ Степанцева Машу не устроил. Когда брат засел за учебники, она прокралась в спальню родителей. Вынула фолиант с картинками и бесшумно шмыгнула к себе. Маша в школе учила английский язык. Она решила попробовать перевести со словарём то, что написано под картинками, ведь учительница как-то сказала, что латыни в английском примерно треть. Открыв книгу так, чтобы страницы не поднимались, Маша выписывала слова и искала их значение в электронном словаре. Получалась чепуха. Насупившись, Маша пыталась разобраться в том, что перевела. Под каждой картинкой имелась короткая фраза, которая гласила о том, что надо что-то погладить: «погладь живот», «погладь плавник», «погладь нос», «погладь тело», «погладь хохолок»… Она листала и листала, а перевод был идентичный.
— Этих зверушек неведомых гладить надо что ли? — пробормотала она, перелистывая последнюю страницу.
Внутренняя часть обложки чуть заметно топорщилась. Первая мысль Маши была, что книга расклеивается, она уже хотела её закрыть, но случайно проведя рукой, нащупала незначительную неровность и остановилась.
«Оёёюшки! Да тут карманчик!» — заглянула в открывшийся тайник Маша и вынула тонкое жёлто-зелёное с чёрной каёмкой пёрышко.
Она пощекотала им пальчики, провела по щеке и охнула от внезапного прозрения. — А не тобой ли нарисованных зверюшек погладить надо?!
Пленённая догадкой, закусив нижнюю губку, Маша отыскала самое симпатичное, на её
