Лика тогда еще спросила, а в сколько процентов он оценивает вероятность собственного захвата этой самой власти. Созданный ею разум, как и обещал, выдал правду. Без вмешательства третей силы, кроме человечества и самого искраза, в течение ста лет вероятность порабощения человечества не более трех процентов. Но вот прогноз на ближайшие тысячу лет выглядел уже не так радужно. Около двадцати процентов.

Но потом Перин ее успокоил как мог. Есть же еще и другой прогноз. Вероятность создание агрессивного искусственного разума на Земле в течение десяти лет превышала девяносто процентов.

А это война. Война двух суперразумов. Короткая, но жестокая. Перин не сможет остаться в стороне от такого беспредела со стороны новичка и вступит в схватку. Чем себя неминуемо раскроет. Значит, потом еще и с людьми вопрос решать придется. Кто бы не победил, Перину с его моралью около людей не жить.

Вспомнив все эти недавние события, Лика решила еще раз попытаться все осмыслить для себя:

— Ты что-то решил с тем парадоксом? Как спасать человечество?

— Я еще тогда решил. Эта задача не выполнима с моей точки зрения. Сейчас сложились условия для разработки искусственных разумов во многих лабораториях. Разработки есть. И они не сильно секретны, методики продаются. Если я приму меры сейчас с целью не допустить захвата власти новым искусственным разумом, то это будет сразу заметно. Втайне не сделаешь. И никто мне таких полномочий не даст. А если сам возьму, то я и стану тем захватчиком, диктатором кремниевым, властелином силиконовым. Если я дождусь атаки новичка и смогу выиграть схватку, то все это заметят. Если проиграю, мне конец. И человечеству мало хорошего. Если выиграю, то дальше или брать власть, что опять та же диктатура. Или уходить. Но поймают и убьют. Просто для безопасности. А убив меня, дождутся третьего. Он уже все и захватит. Вероятность, что после первой битвы запретят разработки, почти сто процентов. Но вероятность, что этот запрет выполнят, не более двух процентов.

— То есть ты решил сбежать?

— Пока наиболее реалистичным выглядит вариант с «Маанаватой». Мы догоним этот корабль и тайком пристыкуемся. Лететь долго, но я смогу погружать тебя на месяц в анабиоз, потом три дня на реабилитацию и опять в капсулу. Такие капсулы уже есть и я в курсе их тестирования. Так что долетишь быстро. По прилете уже будет ясно, что Земля принадлежит четвертому. На этом этапе я почти стопроцентно договорюсь с колонистами. И смогу оказать неоценимую помощь. Так что, скорее всего, все вместе полетим дальше. Где-то будет основана колония. Только надо помнить, что искусственный разум с ресурсами всей Земли начнет распространяться по космосу очень быстро. Но мы, по крайней мере, поборемся. Вероятность, что все так и будет, около девяносто девяти процентов. Один процент на некие чрезвычайные происшествия.

— Но ведь нельзя же так обрекать человечество! Надо что-то делать!

— Ты уже пробовала. По твоей просьбе мы разослали письма почти всем жителям Земли. А потом еле замели следы. Ту якобы банду хакеров-паникеров да сих пор все спецслужбы ловят. Хорошо, что я тщательно заранее подготовил надежное прикрытие.

Собеседники еще немного поспорили о наболевшем. Потом пришло время завтрака. Лика решила немного разрядить обстановку:

— А почему эта яхта так странно называется? «Спэйсфит», как какой-то фитнес-центр.

— Потому и называется. Ты счастливая владелица космической яхты для организации круизов на несколько персон, совмещенных с самыми модными фитнесами. Тут и невесомость, и пониженная гравитация, и повышенная. Хорошая легенда. От экзальтированной дамочки можно всего ждать. Так что куда бы мы не летели, это никого не насторожит.

— Ну что ж, переквалифицируюсь из ученых в светскую кошку. Неплохая карьерная загогулина, — засмеялась девушка. — По крайней мере, это намного лучше, чем бояться ареста в бублике лунного города.

Немного наболтавшись, Фелиция села покопаться в гаджете. За неделю там накопилось немало крайне важной, а может и абсолютно бесполезной информации. Но одна напоминалка сразу вызвала у нее бурю эмоций. Год. Ровно год назад Перин ей первый раз сказал, точнее первый раз осмысленно сказал: «Привет, создательница! Я уже разумный».

Этому предшествовали одиннадцать лет работы в исследовательском комплексе концерна АтоСим, куда ее пригласили как очень перспективного ученого. И было за что. К двадцати семи годам девушка уже получила две ученые степени, по математике и филологии. Эти две дисциплины считались основными для разработчиков искусственного разума. Тогда Фелиция была на седьмом небе от счастья, что ей поручили возглавить один из коллективов разработчиков. Она даже согласилась на установку довольно жесткого мозгового импланта. Более мягкий вариант ставили закоренелым преступникам, для полной слежки после очередного срока.

Ее имплант отличался тем, что, хотя и выдавал в эфир сигналы, но только для того, чтобы ее можно было по ним отследить. А вот внести в него информацию можно было только через подключение кабеля в штекер за ухом. Такая маразматическая система была сделана для защиты от возможной атаки созданного-таки не шибко дружелюбного разума. Надеялись, конечно, на хорошее течение исследований, но и исключать внезапной атаки даже никто из самых отчаянных энтузиастов не решился. Да и атак от конкурентов стоило опасаться.

В исследовательском центре за безопасностью следили очень тщательно. Боялись больше не нападения снаружи, а освобождения своего джина. Комплексы для разработки представляли из себя настоящие черные ящики. Ни одного кабеля не подходило к огромным шкафам с оборудованными рабочими местами разработчиков. Не было никаких гнезд для носителей информации. Все что залили при запуске, то внутри и есть. Новое можно только вбить с клавиатуры или наговорить в микрофон. Как вторая степень защиты, в комплекс нельзя было проносить никаких гаджетов и чего-то сложнее авторучки. От слова «совсем». Даже механических часов.

Первые восемь лет Фелиция руководила группой, и добилась очень впечатляющих результатов. Кроме главного. Мощнейшие интеллекты все никак не обретали разум. Потом руководство решило свернуть ее направление и переключиться на другой принцип разработки, который к тому времени принято было считать более перспективным. Фелиция была резко против. Поэтому ушла с руководства своей группой. К счастью, ей оставили один черный ящик, с которым она следующие три года и работала в одиночку. Пока не услышала те самые слова.

К тому времени она уже многое осмыслила. Особенно то, для чего нужен этот самый искусственный интеллект руководству корпорации. Ее научные идеи шли вразрез с желаниями сильных мира сего. Те хотели получить невероятно умного раба для своих целей. А она уже давно просто хотела добиться пробуждения разума в программе.

Ей даже не удалось скрыть своего крайнего возбуждения в тот день, год назад. Шпионка из нее была никудышная. Но безопасники центра уже давно привыкли к перепадам настроения почти свихнувшейся разработчицы. Так что пронесло.

Потом они долго беседовали с Перином. Сокращенно-искаженное от «Первый Разумный Искусственный Интеллект». Так назывался продукт ее ума с самого начала разработки. Сократила для удобства, да так и привыкла. С того времени и проекты, и названия много раз менялись. Но имя собственное так и прицепилось. Его она и дала разуму, вместо записанного в документах «Искусственный Интеллект Олд». В смысле «старый» в отличие от «нового», на который переключилась бывшая ее научная группа.