– лет десять, а может, и все сто. Ясен был лишь механизм: заставить руководителей стран – не Хрущева и Трумэна, а тех, кто придет после них, начать друг к другу хотя бы принюхиваться. Для начала. Дипломатия – само собой, но в первую очередь предстояла игра на «невидимом фронте».

Андропов мало понимал в разведке и начал с очевидного. Попросил своего старого знакомого, первого председателя только что организованного Комитете госбезопасности генерала Ивана Серова, присмотреть ему перспективного парня. Так, чтобы никто об этом не знал. Никто! Этакого Джеймса Бонда, из романов англичанина Флеминга. Его книжки стали издавать в Британии в середине пятидесятых, но наши партийные деятели могли читать их в переводе. Книжонки делали мизерными тиражами специально для членов ЦК. Ну, чтобы знать повадки врага в лицо.

Генерал Серов справился с просьбой быстро. Выбор пал на слушателя Высшей разведшколы номер 101 при Совмине. Его звали Олег Данилович Калугин, двадцати четырех лет. Умный, без дурных привычек, с безупречным здоровьем и биографией, сын сотрудника Ленинградского НКВД.

Андропов, не откладывая, прочитал личное дело слушателя разведшколы, посмотрел фотографию. Ничего азиатского, европейские черты лица, строгий взгляд, выдающие сильный характер тонкие губы. Закрыв папку с личным делом, он по «вертушке» поблагодарил генерала Серова.

Разведшкола базировалась в подмосковной Балашихе, и курсанта Калугина немедленно вызвали на Старую площадь, прямиком к завотделом ЦК партии Андропову. По тем временам – начальнику огромной, почти нечеловеческой величины. В его кабинете у них был долгий разговор. Калугин оказался политически подкован, знал имена лидеров мировых держав, разбирался в международном коммунистическом движении. По Китаю был слабоват, но Китай пока не беспокоил и самого Юрия Владимировича. Беспокоили Соединенные Штаты.

Что-то подсказывало Андропову, возможно особое чутье, что курсант человек надежный. И он без долгого, многодневного прощупывания предложил Калугину особую работу на всю жизнь. Обозначил и конечную цель – помочь советскому руководству создать условия сближения с США перед угрозой начала термоядерной войны. Олегу предстояло немедленно отправиться на стажировку в США, в Колумбийский университет Нью-Йорка под прикрытием студента факультета журналистики. Если будет попытка его вербовки – поломаться только для вида. И пойти на контакт.

Андропову, как всегда, повезло и на этот раз. В Нью-Йорке, сразу после начала стажировки, на контакт с Олегом вышел вербовщик ЦРУ и предложил нехитрую комбинацию: Калугин «вербует» бывшего русского, «обладателя» ракетных секретов. Получает от него настоящую информацию о ракетном топливе, передает ее в Москву. После возвращения домой становится в Москве агентом ЦРУ.

Калугин, ясное дело, долго и убедительно открещивался от измены родине, но через неделю позволил напоить себя в компании «студентов» и затащить в постель с проституткой. Там его, советского студента, и сфотографировали. Случилась классическая «медовая ловушка», крупнейшими специалистами в которой были как раз в КГБ. Олег с удовольствием закрепил на практике все ее фазы, поскольку изучал тонкости «медовой ловушки» лишь теоретически, в разведшколе. Предъява не заставила себя ждать.

На следующий день, в перерыве между лекциями, человек в темно-сером плаще и черной фетровой шляпе предъявил Калугину фотографии его морального падения. На размышление дал три дня. Олег, как и положено припертому к стенке советскому человеку, все эти дни по-черному пил, не брился и не менял белье. Когда к нему пришли за ответом, вонь, пустые бутылки на полу, небритое и мятое лицо стали лучшим доказательством его личной трагедии и осознания невозможности отказаться.

Так началась игра вдолгую подающего большие надежды заведующего отделом ЦК КПСС Андропова. Затем было возвращение «студента» домой, долгий разговор с Юрием Владимировичем и новая командировка в США. На этот раз в качестве корреспондента «Московского радио» в Нью-Йорке. Затем новое возвращение в Москву и новая командировка уже в качестве пресс-секретаря посольства СССР в США, затем стремительная карьера уже в центральном аппарате КГБ СССР. Все это время он исправно писал донесения в ЦРУ. Причем шифровки шли лично директору ЦРУ, поскольку Калугин занимал важнейшие посты в иерархии КГБ – вплоть до начальника Управления внешней разведки. Андропов передавал через Калугина действительно важные сведения. Вплоть до имен нескольких резидентов советской разведки в Европе и США. Но конечная цель оправдывала эти жертвы. Калугин стал для американцев особо секретным кротом в КГБ. Проходил под конспиративным именем Sturgeon – «Осетр». О нем знал только директор ЦРУ. Причем уходящий директор ЦРУ передавал этот контакт новому только наедине, чтобы об «Осетре» больше не знал никто, кроме самого высокого руководителя разведки. Все, кто был причастен к его «вербовке» в Нью-Йорке, были ликвидированы. Таким образом, об «Осетре» знали только Юрий Андропов и директор ЦРУ.

На этом первая фаза задумки Андропова – самая простая – была завершена. Почтовый голубь, а точнее, секретный канал связи с директором ЦРУ был налажен. Наступила фаза поиска будущего советского лидера, который не станет пугать американцев. Еще лучше – усыпит их бдительность либо своим миролюбием, либо простодушием, либо просто глупостью. Выбор Андропова пал на бывшего комбайнера Михаила Горбачева. Оба его деда были репрессированы. Полгода в детстве прожил под немецкой оккупацией.

Из личного дела на комсомольца Горбачева Юрий Андропов узнал, что тот закончил юрфак МГУ, был в меру туповат и упрям, сам пролез в руководство ставропольского комсомола, и уже там был замечен кадровиками КГБ. К 1970 году уже Андропов, став председателем Комитета госбезопасности, сделал его первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС. А Олег Калугин был направлен под его начало в качестве официального прикомандированного от «органов», что являлось обязательной практикой. Напутствуя Олега, Юрию Андропову даже не понадобилось вилять и наводить тень на плетень. Калугин был посвящен в самое главное: Горбачев взят в разработку на должность генсека ЦК КПСС, то есть будущего властителя Советского Союза. Андропов надеялся увидеть этот момент и был уверен, что Олег Калугин продолжит его дело, если с ним что-то случится.

Перед отъездом в Ставрополь вместе с председателем КГБ они составили текст шифровки председателю ЦРУ Ричарду Хелмсу. В ней «Осетр» доложил, что получил новое назначение от Юрия Андропова. Что отбывает в Ставрополь куратором КГБ первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС, возможного сменщика Брежнева на посту генсека – Михаила Горбачева. В ответной шифровке оказалось минимум текста: «Осетру. Успешного выполнения. Сообщите, что нужно для работы? Сумма? Оборудование? Отец». Отцом в их радиообмене подписывался директор ЦРУ.

* * *

Председатель Юрий Андропов отогнал наконец эти воспоминания от себя. Поднял голову и внимательно посмотрел в лицо Олега. Что-то в нем изменилось. Взгляд! Калугин не мигая глядел на него и как будто покачивался из стороны