Шрифт:
Закладка:
Отсюда было видно Землю. Не всю, конечно, только часть, но все же. Сияющая всеми оттенками синего сфера переливалась в лучах далекой, но такой родной звезды. И казалось, будто само время замерло, созерцая монументальную красоту голубой планеты.
Джон застыл, зачарованный грандиозным зрелищем. Маргарита встала рядом. Сложила руки на груди.
– Это… – прошептал он. – Невероятно. И так… знакомо…
– Знакомо?
– Да, – кивнул киборг. – Мне кажется… Нет, я уверен, что видел Землю раньше с подобного ракурса. И не раз.
Беликова взглянула на него.
Надо бы зафиксировать это в заметках. Яркие визуальные образы стимулируют выработку бессистемных обрывочных воспоминаний.
– Ты говорил, что служил в космической авиации, – напомнила она.
– Так и есть, мэм.
«Мэм»? Это что-то новенькое!
– И ты убежден в этом на сто процентов, хотя абсолютно ничего не помнишь.
– Представляю, насколько странно это выглядит со стороны, – хмыкнул брюнет.
– Сильно сомневаюсь, – буркнула Рита.
– Это… это как будто любимая песня вдруг забылась. Мотив назойливо крутится в голове, но каким-то невнятным эхом, а из текста вспоминаются только обрывки фраз. Понимаете?
– Не совсем, – честно призналась Беликова. – А как же Софи?
Юнит помрачнел. Голубые глаза потухли.
– Я вижу ее во сне, – тихо сказал он, и Рита заметила, как дернулся его кадык, будто киборг проглотил ком, подкативший к горлу. – Постоянно вижу. Она говорит со мной. Зовет по имени. Обнимает, плачет, предупреждает о чем-то… Но стоит проснуться, и все исчезает. Лицо Софи расплывается, словно тень, и мне его никак не вспомнить.
В голосе Джона было столько боли, что Маргарита не удержалась от порыва и ласково погладила юнита по спине. Говорить ничего не стала. Смысл? Очередной раз врать, что все будет хорошо? Надоело.
– Поэтому я и попросил карандаш, – обреченно вымолвил он и понурил голову. – Ваш друг Паша, конечно, пошутил, но… Вдруг сработает? Я согласился бы на все, лишь бы вернуть свое прошлое.
«Твое прошлое – криокома в стеклянной колбе», – подумала Беликова, а вслух произнесла:
– Пойдем покажу тебе место, которое никого не оставит равнодушным.
– Аэродром? – с надеждой спросил киборг.
– Нет. – Маргарита взяла его под руку и потащила за собой. – Гораздо лучше.
Юнит вопросительно уставился на нее, и Рита, гордо вскинув голову, патетично изрекла:
– Я отведу тебя в столовую, боец!
Горячая ночь
Шеф смотрел в бумаги, а не на нее. Несмотря на развитие технологий, Лев Леонидович Левандовский оставался верен старым привычкам: распечатывал всю документацию и совершенно не доверял электронным носителям. Все правки гениальный профессор всегда вносил от руки, хотя разобрать его закорючки было бы затруднительно даже опытному криптографу.
Голоэкран подрагивал, и по изображению периодически бежала рябь. Знамо дело, сигнал летел с самого Марса!
– Переделай к семи утра последние таблицы по новому шаблону. Убери оттуда все данные за минувший квартал и исправь графики с учетом погрешностей. Диаграммы тоже надо переделать – требования изменились.
– Да, шеф, – кивнула Рита, хотя внутри все кипело. Она готовила этот пакет документов неделю, а теперь предстояло переделать все за одну ночь.
Хотя… не впервой. В конце концов, есть Асуми. Пусть привыкает к авралам.
Профессор Левандовский поднял глаза. Ему давно перевалило за семьдесят, но смотрел он по-прежнему строго и цепко, как коршун. Седина сделала его волосы серыми, однако шевелюра гениального ученого уцелела: ни тебе залысин, ни проплешин. Лев Леонидович дважды делал операцию по восстановлению зрения, однако эффект быстро сходил на нет, поэтому шеф носил очки в роговой оправе.
– Мне сказали, ты больна, – сухо заметил он. – Если болезнь помешает тебе выполнить работу в срок, скажи сразу. Не стоит тратить попусту мое время.
Беликова скрипнула зубами. В этом весь шеф. Никакой жалости. Никакого участия. Ничего. Только работа.
– Все в порядке, шеф. Не беспокойтесь, все будет сделано.
– Беспокоиться должна ты, Беликова. – Левандовский поправил очки. – Что там за проблемы возникли с оплатой юнита?
Маргарита с трудом сдержалась, чтобы не вздрогнуть.
– Мы все уже решили, – сказала она скрепя сердце.
– Чтобы больше такого не повторялось, ясно? – Лев Леонидович грозно нахмурил брови.
– Так точно, товарищ профессор!
Он вдруг подался вперед и уставился так, словно находился не за миллионы километров, а в соседнем блоке, и мог в любой момент придушить ее собственными руками.
– Других осложнений не было? – строго спросил он, и сердце шлепнулось куда-то в желудок, отрикошетив в мочевой пузырь.
– Н-нет, – пискнула Рита, запнувшись. С великим трудом она удержалась от порыва глянуть в сторону кровати, где киборг по имени Джон снова и снова повторял идиотское Пашкино заклинание и сжимал в могучей пятерне крохотный огрызок карандаша. – Н-никаких. Аб-бс-солютно. Все в норме, Лев Леонидович!
– Смотрите у меня, бездельники. – Он откинулся на спинку кресла. – Жду материалы к семи. Опоздаешь хоть на минуту – пакуй чемоданы. Ясно?
Ответа он не дождался – дал отбой.
Беликова шумно выдохнула и уронила голову на руки.
– Рита, вы в порядке? – Юнит обеспокоенно уставился на нее.
– В полном, – буркнула Маргарита и мыслеприказом активировала все рабочие гаджеты одновременно. – Занимай кровать, Джон. Мне она сегодня не потребуется.
Показалось, будто киборг хотел что-то сказать, но он лишь открыл рот, а потом закрыл.
– Сладких снов, – пожелала Беликова, запуская нужную программу. – Пусть тебе приснится Софи.
Киборг кивнул и удалился. Отслеживать, куда именно, было недосуг: Рита погрузилась в чарующий мир цифр, таблиц, диаграмм и вычислений. Вопрос с Джоном и его странным поведением придется отложить до лучших времен, но ничего не поделаешь. Партия сказала: надо! Пионер ответил: есть! Так что заняться удивительными и пугающе правдоподобными воспоминаниями юнита предстоит много позже. Ну а сейчас…
Беликова работала. Копировала, пересчитывала, строила, чертила и выверяла. Потом по новой. Затем – еще раз. Когда глаза начали слезиться от проклятущих строк и столбцов, перед ней возникла… внушительная чашка ароматного кофе.
– Держи. – Джон сунул чашку ей в руки и уселся рядом. – Это поможет. Я туда капельку коньяка для аромата добавил, как ты любишь.
Маргарита моргнула. Раз, другой, третий. Киборг не исчез. Он по-прежнему сидел рядом и внимательно смотрел на нее.
