климат, менялись условия, возникали и исчезали экологические ниши. В нашей родословной появились животные, млекопитающие, приматы, наконец, большие обезьяны. А потом наши предки обнаружили, что законы можно нарушать. Они научились сотрудничать, чтобы пересиливать случайность, и помогать ближнему, а не обрекать менее приспособленных собратьев на смерть. Научились модифицировать среду обитания под себя, а не меняться в соответствии с ней. Научились направлять эволюцию – определять и собственные эволюционные пути, и пути видов, с которыми взаимодействуют, – а не покоряться ее прихотям. И хотя палеонтологи до сих пор не до конца понимают, как и когда это произошло, но именно с этого момента мы, вне всяких сомнений, стали отличаться от всех других видов, живущих ныне и живших когда-либо на Земле. Вот что значит быть человеком.

Как мы достигли величия

Около 40 миллионов лет назад, в эоцене, генетическая линия обезьяноподобных приматов расселилась из теплого, стабильного климата Юго-Восточной Азии и колонизировала Африку. Эоцен сменился олигоценом, и постоянное движение тектонических плит воздвигло горы в Восточно-Африканской рифтовой долине, сменило климат и типы погоды. На полюсах образовались ледники, на планете в целом похолодало. Африканские джунгли, некогда густые, засохли, и некоторые ареалы превратились в саванны и пустыни. Обезьяны приспособились к этим переменам, разработав новые тактики поиска пищи и безопасного ночлега. Около 26 миллионов лет назад в Восточно-Африканской рифтовой долине появились первые остатки, которые приписывают большой обезьяне. От Rukwapithecus fleaglei до нас дошла только челюстная кость, однако зубы его настолько отличаются от зубов других приматов, что палеонтологи причислили его к новому виду. Тело и мозг Rukwapithecus и других больших обезьян были больше, чем у обезьян Старого Света. Кроме того, у них отсутствовал хвост, а значит, в ходе эволюции появился какой-то другой механизм, позволяющий им сохранять равновесие и перемещаться между деревьями.

Климат продолжал меняться, и большие обезьяны добились эволюционного успеха. Около 18 миллионов лет назад среди ископаемых находок появляется новая разновидность больших обезьян с сильными челюстями и массивными зубами. Эта большая обезьяна, Afropithecus, умела жевать пищу и добывать из нее питательные вещества, недоступные ее родичам с более слабыми челюстями, которые питались плодами: ей были нипочем и растения с толстой кожурой, и орехи и семена с плотной скорлупой. Эта способность расширить рацион, вероятно, и стала тем эволюционным преимуществом, благодаря которому Afropithecus или его потомки покинули Африку и расселились по Азии и Европе, где все у них шло прекрасно… по крайней мере первое время.

В период раннего миоцена, который начался около 23 миллионов лет назад, европейский климат был субтропическим, идеальным для больших обезьян, питавшихся в основном плодами. Однако на его (миоцена) протяжении климат на планете постепенно становился холоднее. Европейские джунгли понемногу сменились лесами, бесконечное лето – чередованием времен года. Ареалы сокращались, ресурсы оскудевали, и европейские большие обезьяны приспосабливались и становились разнообразнее. В некоторых ответвлениях появились прямохождение, мощные пальцы, способные крепко хватать мелкие предметы, сильные запястья, большой мозг – механизмы, позволявшие лучше адаптироваться к быстрому и целеустремленному перемещению по сокращавшимся европейским джунглям. Затем, около 10 миллионов лет назад, эти более крупные и, как считается, ставшие более разносторонними обезьяны вернулись в Африку. Вероятно, это и были наши предки.

Полное прямохождение – главная отличительная черта гоминин: так называют подгрупу крупных обезьян, в которую входит и наш род Homo. Первым из гоминин, который ходил преимущественно прямо, был Australopithecus. Australopithecus появился в ходе эволюции около 4 миллионов лет назад в Восточной Африке, и большинство палеонтологов считает, что он был прямым предком нашего рода Homo. То, что Australopithecus ходил на двух ногах, доказывают цепочки ископаемых следов в вулканическом пепле, оставленные примерно 3 миллиона 660 тысяч лет назад и обнаруженные в 1976 году на севере современной Танзании. Ископаемые останки австралопитеков, найденные на Африканском континенте, показывают, что эта группа была разнообразна и прекрасно приспосабливалась к обитанию в непредсказуемом климате, который постепенно становился все суше. Размер мозга у большинства австралопитеков составлял около 35 % от размеров мозга современного человека. У всех австралопитеков были ловкие руки и подвижные запястья. Останки Люси, Australopithecus afarensis возрастом 3,2 миллиона лет, обнаруженные в регионе Афар в Эфиопии, свидетельствуют, что у нее были не только крепкие ноги, как и следует ожидать у двуногих гоминин, но и крепкие руки. Должно быть, ее вид одинаково хорошо лазил по деревьям и ходил по земле. Около трех миллионов лет назад, когда саванны начали расширяться, у некоторых австралопитеков возникли в ходе эволюции массивные плоские коренные зубы, позволявшие добывать питательные вещества из волокнистой, жесткой травы в саванне. Однако, в отличие от более поздних Homo, австралопитеки не окончательно переселились из лесов в саванны, а предпочитали либо густые леса, либо мозаичные ареалы из саванн и лесов, поскольку деревья, вероятно, помогали спасаться от голодных хищников.

Прямохождение давало некоторые преимущества. Обезьяна, ходящая на двух ногах, может приподняться выше и видит дальше, чем обезьяна на четвереньках. Ей проще дотянуться до высоко растущих плодов и заметить далекую добычу. Кроме того, у нее есть две свободные конечности, запястья и кисти которых уже умеют манипулировать мелкими предметами. Чтобы стоять и бегать, руки больше не нужны, и их можно задействовать для иных задач. Как только наши предки доэво-люционировали до прямохождения, они увлеклись изобретательством и стали учить друг друга повторять свои изобретения. У них возник и язык, и умение сотрудничать, отличавшие их от прочих больших обезьян. Они начали превращать подручный материал в каменные орудия – в оружие, которое повышало их добычливость: ведь они были хищниками.

И последствия не заставили себя ожидать.

Эта земля – наша земля

Климатическое воздействие ледниковых периодов плейстоцена, начавшихся около 2,6 миллиона лет назад, было особенно сильно заметно у полюсов, однако влияние ледниковых щитов, которые то росли, то таяли, испытала на себе и Экваториальная Африка. Когда надвинулись ледники, а уровень моря упал, на Африканском континенте стало одновременно холоднее и суше. Когда же ледники отступили, то засушливые условия в Африке тоже постепенно смягчились. Амплитуда этих изменений за плейстоцен увеличивалась дважды – сначала около 1,7 миллиона лет назад, а потом примерно миллион лет назад. Оба раза соответствующие засушливые циклы в Африке интенсифицировались, и это снижало вероятность того, что экосистемы, приспособленные к влажному климату, восстановятся до начала следующего сухого периода. Африканские джунгли постепенно сменились лесами, а затем – сухими травянистыми саваннами.

И флора, и фауна Африки адаптировались к климатическому режиму плейстоцена. Виды, требовавшие влажного климата, вымерли либо эволюционировали так, чтобы выдерживать долгую засуху и все более непредсказуемый климат.