Топливо!

— Кристина! — заорал я. — Стреляй! Стреляй в бак!

Меня опять мотнуло, и теперь я увидел, что в брюхе «гусеницы» образовалась трещина — видимо, от чьего-то магического удара. Топливо хлестало оттуда при каждом движении.

Кристина поняла меня по-своему, и в «гусеницу» снизу вновь ударил таран. Трещина расширилась.

— Твою мать, — прошипел я и отдал цепи команду на удлинение.

Меня будто спустило на землю на скоростном лифте. Я упал, перекатился и оказался прямо под ногами Кристины. Удачно.

Она посмотрела на меня диким взглядом — я поднялся на колени и сунул руку ей под юбку.

Кристина взвизгнула, а я нащупал рукоятку револьвера, который она прятала в специальной кобуре, и вытащил оружие на свет божий.

Повернулся, взвёл курок и навёл мушку на трещину.

Выстрел. Мгновение — и вспышка. Огонь растёкся по всему брюху нависшего над нами чудовища.

Я выронил револьвер и выставил Щит.

Спустя миг грянул взрыв.

По Щиту застучали обломки локомотива, прилетел искорёженный рельс. Огненный кулак врезался в центр Щита.

Я выдержал. Это ведь была не атака — просто обломки. И звук их падения казался музыкой.

* * *

Феерическое сражение не прошло незамеченным. А может, машинист вызвал полицию. И в который уже раз я оценил преимущества быть аристократом в этом мире.

Нам не пытались заламывать руки, не швыряли мордой в пол — ничего такого. Наоборот, обращались вежливо, на вы и даже принесли флягу с водой — умыться. Я не отказался — денёк выдался жарким во всех отношениях. Кристина с Триалем обошлись платочками.

— А разве сюда не должны приехать люди посерьёзнее полиции? — спросил я Триаля по-русски. Удобно всё-таки, не нужно отходить, понижать голос. — Я имею в виду вашу Тайную Канцелярию, или как это называется.

— Безусловно должны, мсье Барятинский, — вздохнул Триаль. — Эти бесстрашные охранники правопорядка уже сообщили по рации всё, что я велел им сообщить.

— То есть, мы ждём их? Я к тому, что мы вроде как ехали в определённое место, когда возникла эта заминка.

Слово «заминка», похоже, озадачило Триаля. В глазах его отчётливо читалось желание достать русско-французский словарь и уточнить значение.

— Мы никого не ждём, — озадаченно пробормотал он. — Более того, я бы и вовсе предпочёл избежать встречи с нашими уважаемыми конкурентами, но… Вы хотите сказать, что готовы идти сейчас?

— Мне бы хотелось вернуться в отель до полудня. Я должен провести тренировку, завтра у нас — Игра.

— Понимаю, но… После всего пережитого…

— Пережили? Пережили, — начал раздражаться я. — Увечий нет? Нет. Далеко до места?

— Минут пятнадцать пешком, — пробормотал Триаль. — Что ж, извольте…

Он осмотрел склоны и первым начал карабкаться по более-менее пологой части. Мы с Кристиной переглянулись и пожали плечами. Да, мягковаты французские коллеги. Впрочем, не каждому повезло попасть сюда из мира, где за каждую минуту жизни приходилось рвать глотки монстрам.

Триаль вновь оказался точен до неприличия. Ровно через пятнадцать минут блуждания по улицам он остановился и сказал:

— Мы на месте. Собственно говоря, именно здесь произошло раскрытие портала.

— Как вы так точно запомнили?

Я огляделся. Это была пешеходная улица, довольно узкая, вымощенная брусчаткой. С одной стороны и вправду была видна Эйфелева башня. Увидев её, я поёжился. Почему-то возникла нехорошая ассоциация с Башней-руиной. А после пережитого на рельсах… Пожалуй, от экскурсии на Эйфелеву башню я как-нибудь аккуратно уклонюсь.

— Здесь стоит метка, — пояснил Триаль. — Я, к сожалению, не взял с собой необходимых приборов…

— Вижу, — сказала Кристина, глядя в пустоту перед собой.

Со стороны мы, наверное, казались странной компанией. Взрослый мужик и двое подростков, немного помятые и растрёпанные, стоят посреди улицы и глядят на ничто.

— Это как смотреть сквозь наложенную личину, — сказала Кристина, повернувшись ко мне. — Попробуй.

Уроки она давала исправно, и я, как и во всём, за что берусь, старался изо всех сил в этом деле преуспеть. Однако здесь требовалось натренировать постоянной практикой некую ментальную «мышцу», которую пока ещё плохо чувствовал.

Я выровнял дыхание, расфокусировал взгляд. Применил последовательно все ментальные «костыли», которым обучила меня Кристина. Пришлось прогнать их дважды, прежде чем один показал результат.

Передо мной в воздухе медленно вращался кристалл. Высотой он был около метра, и сантиметров десять в поперечнике. Необработанный, кристалл тускло блестел на солнце.

— Это стандартная метка? — спросил я.

— Стандартных меток не существует. Обычно ставят первый попавшийся образ, — ответил Триаль. — По возможности — нейтральный, чтобы нельзя было понять, кто именно поставил метку.

— Всё возможное из этого места в магическом плане уже вытащили? — спросил я.

«Сбросил» видение и мысленно поставил себе за сегодня галочку в графе «потренировал навык».

— Обижаете, мсье Барятинский. Конечно же. Но, боюсь, ничего нового мы вам не сообщим. Маг — невероятно сильный. Туда он прошёл один, обратно вернулся с другим магом. На этом, пожалуй, всё.

— Ясно. — Я повернулся к башне. — Федот видел через портал Локонте. Тот шёл к нему, а за его спиной виднелась Эйфелева башня. Значит, Локонте шёл оттуда, — я махнул рукой. — Была ночь — или, скорее, поздний вечер. Вопрос: откуда он мог идти? Или куда?

— Если предположить, что он прогуливался, то странно, что шёл от центра, а не к нему, — подключилась Кристина. — В ту сторону ведь нет ничего интересного. С другой стороны, может, он искал уединения?.. Что это за улица, мсье Триаль?

— Да обычная улица, — пожал плечами Триаль. — Жилые дома. Одна-две семьи в каждом. Как вы можете видеть, есть несколько лавчонок, но они в вечерний час наверняка были закрыты.

— Стоп! — поднял я руку. — Мы точно говорим об одном и том же человеке?

Кристина и Триаль озадаченно на меня посмотрели.

— Прогулки? — переспросил я. — Лавчонки? О чём вы говорите, вообще? По-вашему, этот человек вышел купить пучок петрушки к ужину? Бросьте. Эльвира и её бестолковые приспешники ждали встречи с ним. Он должен был появиться в Петербурге. Он построил этот портал. Он вышел сюда специально, чтобы перенестись в Петербург. Потому что открывать портал из помещения, насколько я понимаю…

— Безумие, — договорил за меня Триаль. — Особенно такой… особенный портал. Комнату, скорее всего, просто разорвало бы, тут нужен простор. Собственно говоря, даже то, что на этой улице не произошло никаких разрушений — чудо. Вернее, свидетельство невероятного искусства разыскиваемого нами мага.

— Эта улица, насколько я понимаю, место достаточно сонное, — продолжал я, — особенно по вечерам. Тут можно было расставить портал, особо не опасаясь. Но для того, чтобы об этом знать, чтобы быть уверенным в отсутствии тут в нужный час свидетелей — надо жить где-нибудь неподалёку. А может… Может, и прямо на этой самой улице.

— Локонте — менталист, — напомнила Кристина. — И очень сильный. Он мог просто отвести всей улице глаза…

— Мог, — подтвердил Триаль. — Но как только он прошёл через портал — это воздействие рассеялось бы. Насколько я понимаю, свидетелю, которого вы упоминали, он не отводил глаз. Он поставил ему блокировку и добавил ложное воспоминание. Отвод глаз очень плохо работает в спайке с порталами. Разве что у Локонте был сообщник — который отводил глаза людям, пока напарник проходил через портал.

Я покрутил в голове мысль о сообщнике. Предположение звучало здраво, отмести его не получалось.

— А людей вы опрашивали? Никто ничего не видел? — спросил я.

— Никто и ничего, — развёл руками Триаль.

— Ну что ж. Тогда будем спрашивать иначе.

Я пошёл в сторону башни, оглядываясь по сторонам.

Итак, предположим, я — Локонте, и мне нужно прокинуть портал из Парижа в Петербург. Я — сильный, самоуверенный. Я не буду в волнении метаться по улице туда-сюда, ожидая подходящего момента. Нет, я выйду из дома и сделаю всё спокойно, размеренно.

Судя по воспоминаниям Федота, говорил Локонте именно так: спокойно и размеренно. Однако есть один нюанс.

Если вспомнить слова Эльвиры, они должны были встретиться с Локонте в Погудинской бане — но тот опаздывал. Москвичи ждали его и нервничали, это я наблюдал самолично. Спрашивается: почему Локонте не пришёл вовремя? Что случилось?

Чем дольше я об этом думал, тем отчётливее понимал, что, объективно, никакие внешние факторы задержать Локонте не могли. А это значит, он каким-то образом узнал о том, что операция провалилась. Однако вместо того, чтобы прийти на помощь своим людям, попытаться спасти их всех, точечно вытащил лишь одного. Златослава.