Шрифт:
Закладка:
Но вдруг…
Где-то я Бога прогневила. Зазналась что ли? Или похвасталась не к месту. Здоровьем своим. А может, сглазили.
– До чего же у тебя фигурка ладная! Вроде и невысокая ты, а такая складная.
Я и задрала подбородок к небу. Да я с такой фигурой замуж скоро выйду! За богатого! Которые на «Лексусах» к нашему клубу подъезжают. Да на «Мерседесах».
Вышла, блин.
Ничто ведь, как говорится, не предвещало. И асана-то была несложная. Асана – это поза в йоге. Всего-то «березка», говоря по-русски. А по-йоговски «саламба сарвангасана». Себя в то утро ощущала легкой как перышко. Легла на коврик, ноги за голову закинула, потом плавно подняла их вверх. Говорю своей пастве:
– Глядите, как надо.
И голову направо-налево повернула: смотрят? И вдруг что-то хрустнуло. Я даже не поняла где. Голова закружилась. Чувствую: что-то не то. Оказалось, шея. Позвонки сместились.
Ну как так?! Я ведь и на голове стояла, и балансы сложные делала уже! А тут банальная «березка»! Школьная программа!
Восстановилась я быстро, благо молодая была. Но что-то во мне сломалось. Психика подвела. Ну не могу больше ни «березку» эту, ни на голове стоять! В ушах противный хруст, стоит только лечь и ноги за голову закинуть. Даже к психологу ходила, такие деньги выкинула. Сказал: фантомная боль. Фрустрация какая-то. И много других умных слов. Половину я вообще не запомнила. Посоветовал ходить к нему на тренинги. Мозги запудрил. Я как посчитала: а съемную квартиру надо платить, маме двадцать тысяч отсылать. Да еще психолог! Нереально.
Буду жить с этой своей фрустрацией. Благо шея прошла. А душа не шея, физически работать не мешает. Что касается мозгов, их можно отключить вместе с этой самой фрустрацией.
Пока лечилась, потратила все сбережения. Да еще и в долги залезла. Мне срочно нужна была работа. И я стала кидать резюме на разные сайты.
Стаж у меня был только горничной в отеле. Горничной и предлагали, только отели дерьмовые. Далеко не пять звезд. Официанткой тоже предлагали. Но я как посмотрю на девчонок… Немногие выдерживают этот марафон. А в конце не призовые, а зачастую одинокая старость. Да еще и нищета. Хозяева-то жмутся, официально на работу далеко не каждого оформляют. Откуда пенсия возьмется?
В молодости мы об этом, само собой, не думаем. Но я-то не такая, как все. Да и на маму насмотрелась. Которая всю жизнь пахала, чтобы под старость копейки считать. Нет, мне это совсем не подходило.
Но в конце концов я сломалась. Пошла на одно собеседование, на другое. Все на что-то надеялась.
Чего мне только не предлагали! И стриптизершей, и хостес. Но с танцами у меня еще в школе не сложилось, хотя и лицо симпатичное, и фигурка подходящая. Но не мое это. Не тяну. Что же касается хостес… Нет, об этом лучше не вспоминать. Мерзость!
Так я и попала в этот бар. Если бы я знала, что меня там ждет! Хозяин поначалу показался мне нормальным мужиком. Уж очень любезно встретил. Шампанское открыл, конфет шоколадных коробку. Дорогие были конфеты, я сразу про дочку подумала. Она таких и не пробовала.
– А зачем тебе работать официанткой? – вкрадчиво сказали мне. – Такая красивая девушка.
– Шлюхой предлагаете? – обиделась я. – Ни за что!
До такого я еще не докатилась. Ну да, спала с мужиками без любви. Так не за деньги же. Мне замуж хотелось. Это называется «в свободном поиске». Мне отношений хотелось. А этот в сутенеры набивается.
– Выбирать тебе. – В бокал опять полилось шампанское. – Интим по желанию.
– А по работе что надо делать? – заинтересовалась я.
И мне объяснили.
След
– Так, – сказал Снегин и потер ладонью лоб, словно пытаясь проснуться.
Сон был плохой. В нем присутствовали ухмыляющийся Куницын и обиженная Людмила Анатольевна. От этой точно жди неприятностей, если Снегин немедленно не выдаст внятного объяснения происходящему. Почему он пришел с официальной бумажкой, в которой стоит всесильная печать, и ничего не нашел. И почему так стремительно все закончилось.
– Людмила Анатольевна, вы можете быть свободны, благодарю за сотрудничество, – официально объявил Снегин. – А вас, Куницын…
Он поморщился. Анекдот про Штирлица вертелся на языке. А было не до шуток.
– Куницын, идем со мной, – так гораздо лучше.
– Те.
– Что?
– Идемте. Мы на брудершафт не пили.
– Мы вообще никак не пили.
– Но это легко исправить.
– Ты мне взятку предлагаешь? – разозлился Снегин.
– Бар ведь, – развел руками Куницын. – Не музей. Там тоже осмотр достопримечательностей. А я свои предлагаю осмотреть. Ну и продегустировать. Допрос или доверительная беседа? Вы что предпочитаете?
– Я предпочитаю статью УК для тебя найти, – мстительно произнес Снегин. – Потому что ты зарвался. Те. Зарвались.
– Мы не зарвались. А могли бы жалобу накатать. Ты ведь ничего не нашел. Те.
– Хватит текать, юморист! Я ведь все равно до правды докопаюсь!
– Это я уже понял, – уныло пробурчал Куницын. – Вон, даже ваши эксперты тебя занудой назвали. Простите, вас. Хотя вы такой пришли в единственном числе. Принципиальный.
– Что, после моего ухода виски ушло по назначению?
– Я профессиональные секреты не выдаю. – Бармен упорно смотрел в стену над головой Снегина.
– Идем к хозяину в кабинет, там поговорим, – хмуро сказал Евгений.
– Я не могу оставить место работы. А вдруг клиенты?
– Хорошо. Поговорим в баре, – процедил Снегин.
Номер-то от машины исчез. А это был не глюк, раз Снегин смог его пощупать и даже сфоткать. Значит, надо искать если не саму улику, то хотя бы ее следы. Как она здесь появилась и куда пропала?
Слава богу, клиентов пока не было. Куницын встал за барную стойку и взял из горки сверкающий бокал. Любовно в него подул и белоснежным полотенцем принялся протирать. Снегин же достал из кармана фотографию охранника, которой разжился на Петровке, выложил перед Куницыным и навалился грудью на стойку. Ему хотелось увидеть реакцию бармена. И Снегин ее увидел.
Бокал упал на пол и, естественно, разбился вдребезги, поскольку пол покрывала плитка «под камень». Куницын проворно нагнулся, якобы собрать осколки, а скорее, чтобы спрятаться от пристального взгляда мента.
– Стоять! – рявкнул Снегин. – Знаешь его? Отвечай!
Он мигом забыл про политес, потому что бармен убитого охранника знал. Вот он, след! Куницын тоже забыл про политес, потому что сильно испугался.
– Нашли, значит, – выдохнул он, распрямившись.
– Что значит: нашли? – напрягся Снегин.
Куницын молчал. Его рука машинально потянулась к очередному сверкающему бокалу. Снегин отобрал посуду и вернул на место. Какое-то время они с Куницыным молча смотрели друг на друга.
– Рассказывай, – велел парню Снегин.
– С какого места?
– С самого начала. Как я уже понял, он, – Снегин кивнул на фотографию, – побывал здесь не раз и не два. Я хочу знать обо всех визитах. С чем они были связаны, с кем конкретно говорил мужик, что именно говорил. Подробности.
– В первый раз он вообще не говорил, – криво усмехнулся бармен. – Он пил. Точнее, нажирался.
– Когда это было? – невольно подался вперед Снегин. Теперь он мог потрогать Куницына за нос, даже не вытянув руки.
– В середине сентября. – Куницын не выдержал и опустил глаза.
– Дату не помнишь?
Бармен наморщил лоб. Снегин терпеливо ждал. Каждый вопрос мог оказаться решающим.
– Вроде понедельник был, – сказал наконец бармен. – Потому что народу в зале сидело немного. Точно, понедельник. Накануне выручка сумасшедшая была. А такое только по выходным случается. Больше только в пятницу. Но это точно была не пятница.
«Ограбили их в среду. Все сходится. В понедельник Копылов пил, во вторник отсыпался, а в среду пошел на работу. Но почему он пил?»
– А с кем он пил? – спросил Снегин вместо «почему».
– С девчонками нашими, – нехотя признался бармен. – С промками.
– Это они его привели?
– Нет, они уже здесь активизировались. После того как им сигнал подали.
– Кто подал?
– Админка. За клиентом, если он один приходит, какое-то время наблюдают. А вдруг мент?
– Типа контрольная закупка? – понимающе усмехнулся Снегин.
– Точно. Последнее время жалоб много.
– Но заявления забирают, – намекнул Снегин.
– Тут дело тонкое, – тяжело вздохнул бармен. – Проще полюбовно договориться, чем в суд.
– Вы им деньги возвращаете?
– Еще чего! Психологическая обработка. Не я этим занимаюсь.
– А кто?
– Когда админка, а когда и сам хозяин. Если клиент наутро возвращается
