Когда говорят, что жизнь летит под откос, то подразумевают совершенно другое. Но отец начал страдать довольно быстро, жаловаться на бизнес, на мое неумение ладить с нужными людьми и договариваться о проектах. Увы, как оказалось – мои нестандартные идеи никому не были нужны, всем подавай что-то обыденное, как у соседа через забор, но чтоб изюминка была. И я честно пытался проникнуться атмосферой, изучал вопросы и потребности рынка, но довольно быстро понял: он и я – два разных полушария. Хоть в лепешку разбейся, но изюминки не выходит.

И… я рассчитывал принять участие в конкурсе. Довольно перспективном, дающем большие возможности, но отец меня опередил.

До сих пор не могу понять, чем он думал, когда соглашался на условия Резанова. Этот мужик в узких кругах себя зарекомендовал, безусловно, но вот не возникало ни у кого желания с ним близко сойтись, подружиться, как принято говорить, семьями. И только мы, Сазновы, вдруг решились на то, что в условиях современного общества считается абсурдом.

Сколько дней я потом пытался переварить это? Сколько часов провел, бездумно смотря в стену перед собой? Мне кажется, до сих пор зависаю, пытаясь понять. Как? Ну как, мать его, как можно было поступить?

С того самого дня, как у нас с отцом состоялся разговор, прошло уже много времени. Я продолжал ездить в офис, работал над проектом, ломал голову, пыхтел, но Николая Антоновича не видел. Он решил взять небольшой отпуск, прийти в себя, и уехал с матерью на море подлечивать здоровье. Я же даже не звонил, не хотел. Все больше думал о том, как возвращаться домой, где меня… не ждут. О да, вот уж кто точно оказался самым настоящим заложником ситуации. Я ведь запомнил тот взгляд, больной, полный воспоминаний и обид, слова те едкие, которые говорила Милана. И… наверное, даже понимал ее ненависть, понимал и принимал, но отмотать назад и изменить прошлое не мог.

Почему я тогда так поступил? Да девчонки попросили, сказали, что «тихоня» стала зазнаваться, может отпор дать. Милка ведь стала ходить в секцию, ни одной тренировки не пропускала, даже на мини-ринг выходила с тренером. Он ее многому научил, мне парни рассказали, так что связываться с тем, кого загоняют в угол – себе дороже. Но… Я сейчас и не вспомню, зачем согласился играть ту роль, зачем ходил рядом с ней, сидел. А ведь она неплохая была, со странностями, конечно, но все мы не идеальны.

Тогда я думал совсем иначе, глупым дураком был, не мог подумать, что жизнь нас сведет снова, только уже так жестоко отыграется на двоих.

Милана, конечно, за годы сильно изменилась, подтянулась, округлилась. Мужики ей вслед смотрели на том приеме, когда девушка сбегала. И только я один не мог оценить по достоинству то, что увидел. Понимал – не по мою душу.

Вот и выходило, что каждый из нас варился в своем котле, хоть и жили мы под одной крышей. Я же последнюю неделю только ночевал. После работы приходил в некогда любимый дом, чтобы переодеться, и уезжал к друзьям. Или просто мотался по городу, прожигая бензин в баке и надоедая прохожим ревом мотора.

А к выходным вдруг понял, что не могу больше так, решил расслабиться, отдохнуть, и сам не понял, как набрал полный дом гостей. Очнулся только под утро, когда кто-то попытался открыть гостевую комнату и не смог.

– Ты что, закрыл ее? – спросил друг, пока я соображал и пытался объяснить, почему нельзя дверь открывать, а потом словно ушат холодной воды.

Добежал до своей комнаты, нашел второй комплект ключей и быстро вскрыл комнату Милы. А ее внутри и не оказалось, как и компьютера, за которым девушка сидела постоянно. Захлопнув дверь, снова запер замок и обежал все этажи, спустился во двор, но Миланы не было.

И куда она отправилась?

Естественно в первую очередь думал о том, что договор нарушен. Возможно, Полина права и Милка поехала докладывать отцу, какой я негодяй? Даже сморщился, когда стал звонить ей, да только никто мне отвечать не желал.

– Ты чего подорвался? – спросил Денис. – Проблемы?

– Проблемы, – кивнул, снова и снова названия жене. Жене! А ведь на ее месте должна быть другая, та, которая по праву закатила скандал и совершенно некрасиво повела себя после. Невеста, которая совсем недавно ушла в закат, раскрылась мне с другой стороны. От нее я и узнал, какой бездарь, как ей тяжело со мной и моим скверным характером, как устала от подозрений в измене, хотя я никогда ей не изменял и не давал в себе усомниться. «Слава идет впереди тебя» – усмехнулся внутренний голос, напоминая обо всех похождениях. И не удивлюсь, если найдется с десяток человек, которые захотели закопать меня заживо, помня все обиды.

Я был той еще сволочью! Сейчас, сидя на качелях у веранды и бездумно пялясь на тех, кто решил уснуть прямо на улице, это прекрасно понимал. Как и понимал то, что меня к этому подвигло – вседозволенность!

Бизнес у родителей в то время шел в гору, деньги рекой текли прямо в руки, меня баловали всем, чем только можно, тем же и откупались, чтобы не мешал. Я и перестал мешать, чувствуя, как не нужен, пустился во все тяжкие. И что удивительно! Так нужное мне внимание получил, но от других людей! На тот момент меня все устраивало, а потом – кислород стал перекрываться, несмотря на то, что я уже работал. Кто-то вспомнил о том, что являются родителями. Начались воспитательные работы – только не поздно ли, а?

Снова и снова смотрел на экран телефона, пока в кресле окончательно не задремал. Проснулся, когда ощутил вибрацию. Приоткрыл глаза и сморщился от того, что заболели шея и плечи. Все же лежать в своей кровати намного удобнее.

– Да? – хрипло ответил на звонок.

– Ты звонил, – раздался голос Миланы и сон как рукой сняло.

– Ты где? – перешел в наступление.

– Уехала, – совершенно спокойно ответила девушка.

– Это я понял! – рявкнул в ответ. – Куда?

– Не бойся, не к папочке, – мне кажется, она даже улыбнулась.

Перед тем, как прервать наш не самый хороший разговор, Милана кому-то ответила… И я догадался, что девушка уехала в отель.

От облегчения подкосились ноги, благо качели были под спиной, в них и рухнул обратно. Все же я слишком плохого мнения о ней, слишком. А между тем мне даже мозг выносить не стали, хотя Мила имела на это полное право, ведь ее сам в свой дом привез!

И как-то вспомнилось, что она от отчаяния даже сознание потеряла. Долго же я пытался привести ее в чувство, пока не понял, это бесполезно. Сильно же девушка перенервничала, сам по себе чувствовал, что с трудом держался, а вот она… не справилась. Ожидаемо.

Спрятал телефон в карман шорт, отправился инспектировать дом и понимать, что за время вчерашнего гуляния было разбито и беспощадно уничтожено. Увы, но осознание это приходит только утром, когда голова трезвеет, когда в медленном круговороте мыслей появляются действительно хорошие решения. Вот как сейчас? Зачем я всех позвал, если мог бы отгулять положенное время в ресторане или баре, а потом поехать домой?