Шрифт:
Закладка:
— И что мы будем делать дальше?
— Думать. Это не вредно в любом случае.
— И к ним больше не вернемся?
— А вот этого я не знаю.
Глава третья. Вашингтон
13. Ангел с перекрещенными крыльями
Отец прилетел в Вашингтон на полдня. После обеда зашел ко мне в бюро.
— Сидишь, ничего не делаешь, а убийство в Кокоа-Бич не раскрыто.
— В этом деле никаких новых элементов нет.
— Нет, потому что ты их не ищешь. Ты помнишь, у профессора в кабинете на журнальном столике стояла свеча в виде ангела с перекрещенными крыльями?
— Помню.
— А помнишь стихотворение, которое напечатала Князева? «На свечку дуло из угла, и жар соблазна вздымал, как ангел, два крыла крестообразно». Крестообразно.
— И ты думаешь…
— Я думаю, что это совпадение. Ты видела книги в квартире Князевой?
— Да. Женские детективы. Какие-то авторы на «д». Я пыталась их читать, но…
— Воздержись от критики. Твоя мама…
— Других книг у нее не было. Она явно не была поклонницей поэзии, тем более Пастернака.
— Древние греки говаривали: «De mortuis nil nisi bene», «о мертвых либо хорошо, либо никак».
— Сейчас говорят: «О покойниках либо хорошо, либо правду».
— А вот как раз правду мы и не знаем. Ты уверена, что она сама напечатала это стихотворение?
— Нет. У нас нет страниц, точно напечатанных ею.
— Если не она, то кто?
— Ну, скажем… та непонятная дама, которая была с ней последнее время. При каких-то обстоятельствах эта дама процитировала строчки из Пастернака, и Тамаре они так понравились, что она попросила их продиктовать. Или напечатать.
— Убедительно, — согласился отец.
Я продолжала развивать свою версию:
— Мы знаем, что в магазине в Палм-Косте эта дама интересовалась книгами. Это говорит о том, что она любила литературу.
— В каком состоянии была пишущая машинка, которую нашли у Князевой? Грязная? Запущенная?
— В рабочем состоянии.
— Это означает, что она на ней печатала. Профессор сказал, что лет тридцать назад она работала журналисткой и писала книгу о молодых ученых. Я не уверен, что она и сейчас что-нибудь писала, но писать хотела; может быть, даже что-то написала. Но в этом случае должны остаться хоть какие-нибудь напечатанные страницы.
— Сначала она печатала на машинке, потом перешла на компьютер. У всех теперь компьютеры. Другой век.
— Верно, другой. И где этот компьютер?
— Его украли.
— Могу поверить, что украли компьютер, но чтобы украли принтер… Принтеры тяжелые!
— Тяжелые, — согласилась я. Старинный принтер в бюро у мамы отец называет не иначе как «миниколайдер». — Ладно, не компьютер. Писала от руки.
— Верно. По ночам. Как Пимен. Гусиными перьями. И прятала черновики в погребе.
— Вряд ли.
— Согласен. Вряд ли. И где все-таки напечатанные страницы?
— Забрал убийца.
— Ответ простой, но правильный. Забрал. Почему забрал? Почитать на досуге?
— Забрал потому, что они как-то его затрагивали.
— Тоже правильный ответ. И вывод только один. Убийца — человек из прошлого Тамары. Сколько человек из прошлого Тамары мы знаем?
— Двух: Мешкова и его жену.
— Не надо забывать даму, которая интересовалась книгами в Палм-Косте. Она могла быть знакомой из прошлого?
— Вполне.
— Что мы знаем о ней?
— Точно только то, что что она расплачивалось карточкой на имя В.Меши.
— Меши, Меши… Математики иногда решают сложные теоремы методом игнорирования неизвестного. Давай пока забудем про Меши. Что мы еще знаем об этой даме?
— Мы можем предположить, что она из прошлого профессора и любит Пастернака. Я могу, конечно, позвонить профессору и спросить, кто из его знакомых любил Пастернака.
— Можешь. Он назовет тебе пару-тройку имен и с выражением прочитает стихотворение про ангела со скрещенными крыльями. Когда прилетишь домой?
— У меня накопились два дня. На следующей неделе в четверг прилечу на уик-энд.
— Это прекрасно. У меня возникла одна мысль. Надо кое-что уточнить.
— Какая мысль?
— Идиотская.
— До четверга не забудешь?
— Забывают только умные мысли, глупые — никогда.
14. Справка патологоанатома
В аэропорту меня встречала мама:
— Папа просил тебя заехать в полицейское управление. Ему нужны копии водительского удостоверения Князевой и справки патологоанатома.
На новом мамином «Лексусе» мы доехали до бюро шерифа не то чтобы быстро, но с комфортом.
Сэм приветствовал меня в своем кабинете.
— Кофе будешь?
— Буду.
— Справку патологоанатома я тебе сейчас скопирую, а вот в отношении водительского удостоверения… этот негодяй уничтожил все ее документы.
— Запроси у DMV (Department of Motor Vehicles).
— Без проблем.
Через минуту на мониторе появилось водительское удостоверение Тамары.
— Сделай мне копию. И побыстрей. Мама ждет меня в машине.
— Я непременно выйду ее приветствовать. Никогда не упущу случая.
Он вышел из комнаты, потом вернулся с одним цветком магнолии.
— Это для твоей матери. А ты можешь обойтись без цветов.
Через десять минут все документы были готовы. Мы вышли на улицу, и он вручил маме цветок.
— Прекрасный! — оценила подарок мама. — Около нашего дома растет магнолия, но там цветы такие маленькие. Спасибо.
У нашей магнолии цветы большие, но я оценила вежливость мамы и смиренно согласилась:
— Да, у нас не такие.
Когда мы отъехали, мама проворчала:
— Выкини это. Магнолию нельзя держать в замкнутом помещении. У нее дурманящий запах. Как у жасмина.
Папа ждал нас у бассейна. Я вручила ему документы:
— Вот копия водительского удостоверения. Вот копия справки патологоанатома.
— Прекрасно. Сначала скажи мне, почему бандиту нужно было уничтожать водительское удостоверение Тамары?
— Потому что он бандит.
— Но не идиот. Смотри.
Водительское удостоверение. Обычная пластиковая карточка Слева фотографии Тамары. Глупое лицо с вытаращенными глазами. Справа — имя, адрес, дата рождения, рост, ниже время выдачи удостоверения, срок действия.
— Рост 5 футов 8 дюймов. Это сколько в сантиметрах?
Я вынула iPhone, посчитала:
— 173 сантиметра.
— Великолепно! Теперь посмотри справку патологоанатома. Какой там рост?
— 5 футов и 2 дюйма, то есть…
— То есть…
— 157 сантиметров.
— И что это означает?
Я молчала, а папа спокойно констатировал:
— Это означает, что рост убитой не сходится с ростом Тамары. Следовательно, убитая — не Тамара.
— А где Тамара? — спросила мама.
— Не знаю. Думаю, что она
