–И, вконце концов, они всего лишь глазурь наторте, который ты вполне могбы испечь самостоятельно.

Генри нахмурился, затем улыбнулся, когда донего дошел смысл метафоры.

–Я недумал, что ты сможешь им отказать,– мягко сказалон.– После того, каких увидишь.

«Асчего ты решил, что ясмогу отказать тебе?»– удивилась она, новслух сказала только:

–Ты рассказывал оструктуре стаи.

–Да. Ну вот, около тринадцати лет назад, когда умерла мать Розы иПитера, их дядя Стюарт итетя Надин взяли управление насебя. Стюарт родом изВермонта, некоторое время он всвоей стае был бета-самцом.

–Ипросто сюда забрел?

–Молодые самцы часто покидают дом. Это дает им больше шансов найти пару ипозволяет расширить родословные. Какбы то нибыло, Дональд уступил свое место альфы безбоя. Смерть Марджори очень сильно понему ударила.

–Безбоя?– спросила Вики, вспомнив белый блеск зубов Питера.– Надеюсь, ты говоришь впереносном смысле слова?

–Обычно бои случаются вбуквальном смысле. Очень немногие доминирующие самцы просто лягут лапами вверх ипокажут горло, аСтюарт уже несколько раз пытался стать альфой.

Вики издала какой-то сдавленный звук, иГенри похлопал ее поплечу.

–Пусть это тебя небеспокоит. Посуществу, вервольфы– просто хорошие, нормальные люди.

–Которые превращаются вволков.

Вики воспитывали вдругом представлении о«нормальности». Однако она сидела вBMW свампиром– врядли все может стать еще более странным.

–Вы, мм… сверхъестественные существа… тусуетесь вместе иличто?

–Всмысле?– озадаченно спросил Генри.

Вики поправила очки. Втемноте они непомогали, новсеравно привычный жест ее ободрял.

–Просто скажи мне, что твоего доктора зовут неФранкенштейн.

Генри рассмеялся.

–Его зовут неФранкенштейн. Ияпознакомился сПеркином Хиркенсом, дедушкой Розы иПитера, присовершенно нормальных обстоятельствах.

День терял свою власть надмиром, икГенри постепенно возвращалось сознание. Сперва он уловил свое сердцебиение, набирающее силу втемноте, медленный иустойчивый ритм, говорящий отом, что он выжил. Затем– дыхание, все еще слабое из-за недостатка кислорода натакой глубине. Наконец, он прислушался, необращая внимания нашорох маленьких ползучих существ, стараясь понять, что творится наповерхности земли.

Только убедившись, что поблизости нет людей, которые смогут его увидеть, Генри начал прорываться наружу.

Его укрытие скорее походило наосыпавшийся окоп, хотя нацисты моглибы принять его занеглубокую могилу. Пробиваясь сквозь рыхлую землю, Генри решил, что укрытие исталобы его могилой, еслибы нацисты нанего наткнулись. Аесли его накроют присвете дня, это убьет его вернее, чем вражеский огонь.

–Какже явсе это ненавижу,– пробормоталон, освободив голову исняв маленькую перфорированную маску, мешавшую земле попадать внос ирот.

Он закапывался вземлю только вкрайнем случае, когда рассвет заставал его вдали отлюбого другого укрытия. Пару раз он слишком промедлил, иему пришлось копать землю руками, пока жар солнца плясал огнем унего наспине. Закапываясь, он слишком ярко вспоминал ужас своего первого пробуждения, когда вдруг оказался заперт вобычном гробу, бессмертный иодинокий, терзаемый голодом.

Генри успел вытащить изземли только одну ногу, когда увидел животное, неподвижно лежащее втени поделью, изамер.

«Волк вНидерландах?»– удивилсяон. Нет, это был неволк– красновато-коричневый окрас совсем неволчий, ивсеже среди нестоль далеких предков зверя явно имелись волки.

Зверь начал настороженно подкрадываться сподветренной стороны, прижав уши, опустив пышный хвост: уловив запах другого охотника, он приготовился атаковать, чтобы защитить свою территорию. Белые зубы блеснули втемноте, раздалось низкое рычание.

Генри, ощерившись, ответил рыком нарык.

Зверь явно удивился. Еще больше он удивился мгновение спустя, когда его прижали спиной клесной подстилке, аГенри обеими руками вцепился вего мохнатую шею. Зверь боролся иогрызался, отпихивая врага всеми четырьмя лапами; он продолжал рычать, нонегромко. Поняв, что вырваться неудается, он стал извиваться и,наконец, сумел кончиком языка лизнуть запястье Генри.

Генри осторожно разжал руки. Зверь энергично встряхнулся, хорошенько почесался исел, склонив голову набок, сморщив нос иизучая странное существо свыражением, настолько похожим наозадаченную нахмуренность, что Генри пришлось крепко сжать губы, чтобы неулыбнуться. Еслибы он втот миг показал зубы, все началосьбы снова.

Дав понять, кто тут сильнее, Генри отряхнул большую часть грязи стяжелой одежды рабочего исунул руку подрубашку, чтобы проверить, непотерялсяли привязанный кпоясу холщовый мешочек. Он знал, что документы вбезопасности, нослабое шуршание бумаги всеравно его успокоило. Он потратит большую часть ночи, чтобы добраться додеревни, где встретит своего связного изголландского Сопротивления, апоскольку доприбытия нужно подкрепиться– это делало работу сосмертными терпимой– лучше немедленно отправиться впуть.

Сверившись смаленьким компасом, который вручили ему вSOE[6], он направился насеверо-восток. Пес поднялся ипоследовал заним. Некоторое время Генри слышал, какзверь пробирается сквозь кустарник. Эти звуки были едва различимы среди множества звуков ночного леса, акогда Генри ускорил шаг, ивовсе стихли. Ничего удивительного. Даже чистокровному волку сложно былобы угнаться завампиром, аусобаки, хоть испримесью волчьей крови, небыло наэто никаких шансов.

Примерно затри часа дорассвета, недалеко отдеревни, Генри повстречался снемецким патрулем инеподвижно застыл внескольких дюймах оттропы. Когда немцы шли мимо, он мрачно улыбнулся черепу искрещенным костям, украшавшим каждую фуражку. «Мертвая голова». Подразделение СС, обеспечивающее порядок наоккупированной территории, особенно там, где активно действовало Сопротивление.

Один изнемцев отстал– молодой человек сбочкообразной грудью, ухитрявшийся сохранять важный вид, даже тащась ночью поразбитой дороге. Отнего так ивеяло чванством «представителя высшей расы». Скорее всего, товарищи намеренно позволили ему немного отстать; по-видимому, даже вСС невсем нравилось такое высокомерие.

Простым солдатам немецкой армии Генри еще мог посочувствовать, нокнацистам неиспытывал нималейшей симпатии. Он бросился намолодого человека сзади иумело сдернул его стропы, зажав рот,– все случилось впромежутке между одним идругим вдохами. Главное, сердце жертвы продолжало биться, остальное неимело значения. Быстро (поскольку он был уязвим, пока кормился) Генри вскрыл левое запястье инаклонил голову, чтобы напиться.