Разведчики разделись, умылись, отогрелись, навалились на мешок с печеньем и с набитыми ртами начали рассказывать:

— Зацепились за окраину города, где девятиэтажки, и чуть прошли дальше. В подвалах местные сидят, живые. Ополченцы злые, все навоевавшиеся, как цепляются за НИХ «стрелковкой», они не выдерживают и отходят. Нас «градами» накрыло, я думал по нам, по нашей группе, а это они отход свой прикрывали. В общем, их надо просто е…шить, и они отступают. Пуганые уже. Вчера весь день такое светопреставление было — «сушки» работают, батареи долбят без остановки.

— На что они надеются?

— А хрен знает. То есть кольцо вокруг города ни фига пока не замкнуто. Есть новости какие?

— Днем сообщили, что наши колонны прошли через Мангуш под Мариуполем.

— Прошли, это не замкнули.

— Как дальше будут развиваться события в Мариуполе?

— Город, застройка, стрелковый бой — будет тяжелее, технику уже нельзя так активно применять. Оборона у них неоднородна — где-то наши уперлись, а мы вот продавили. Так что она посыплется, их единый план обороны города развалится. Все зависит от нас.

А наши, судя по всему, закусились с Мариуполем. Командир батальона «Восток» Александр Ходаковский сегодня заметил удивленно: мол, никогда не видел такой концентрации стволов разных калибров в одном месте.

10 марта 2022 года

«ВЫ НЕ ПОДУМАЙТЕ, МЫ ВАС ОЧЕНЬ ЖДАЛИ!» КАК ВСТРЕЧАЛИ РОССИЮ В МАРИУПОЛЕ

ФРОНТОВЫЕ ПОПУТКИ

Как водится, сначала мне наобещали золотые горы, потом привезли, ну, если не на передок, то в радиус действия вражеской артиллерии и там благополучно забыли в теплой избе. Я подождал час, и дальше, к передовой, мне пришлось двигаться на «армейском такси».

Я занял выгодную позицию у выезда из деревни Талаковки и стал терпеливо ждать попутную машину. В мирное время выезд из села был с другой стороны, но, уходя, вооруженные силы Украины (ВСУ) подорвали единственный мост через реку Кальмиус, и дорожная сеть несколько сместилась.

У закрытого продуктового очень быстро накапливались жители освобожденной Талаковки. Многие были с тачками.

— Будут пайки давать, сразу на месяц!

— А во сколько?

Люди замялись:

— В 10 или в 11 утра по украинскому времени. Вот у вас какое время на часах?

Ответ был очевиден — московское. Ко мне подошла женщина в пуховике, с самоходной сумкой на колесиках, увлекла меня в сторону и жарко зашептала:

— Мужчина, мне очень нужно с вами посоветоваться. У меня зять работает в МЧС, полковник, связи с ним нет. Я очень боюсь, что будет… ну, когда наши возьмут Мариуполь.

Женщина перехватила мой взгляд:

— Вы не подумайте, мы вас очень ждали, вот смотрите! — и показала мне наклейку ДНР под обложкой паспорта.

Поговорили немного о житухе под Украиной. Больше всего мою собеседницу выморозил новый государственный праздник — «битва под Кругами», первое сражение незалежной Украины времен Гражданской. С недавних пор его принято справлять 29 января в каждой школе. В Талаковке, правда, больше справлять не будут. Я успокоил собеседницу, сославшись на Крым, где те же эмчээсники как тушили пожары, так и продолжили этим заниматься после смены государственной принадлежности.

Через минуту я остановил армейский грузовик. Меня не просто взяли на борт, командир с позывным «Шахтер» тормозил возле каждого скопления техники и выяснял, где могут быть мои минометчики (к которым меня в этот день «прикрепили»). Найти их так и не удалось, и я остановился у «шахтерских» — мне был обещан кофе из трофейных стаканчиков с трезубом в неограниченных количествах и жаркая печь.

За неказистой избой, где базировались бойцы Шахтера, прямо в огороде, шла битва XXI века.

ОХОТА НА БРОНЕВИК

По двору болталась несчастная собака — она или оборвалась с цепи, либо сердобольные хозяева выпустили ее на свободу. Овчарке было страшно от всего происходящего вокруг — она утыкалась мне в колени мордой и замирала на минуты, бока ее дрожали. Я гладил собаку и думал, что, если бы пару недель назад я проник в этот двор без спроса, меня просто порвали бы на клочки. Но все изменилось вокруг, и на фоне непрекращающегося грома в небе чужие люди вдруг стали для бывшего сторожевого пса первыми друзьями и защитниками.

Рация рычала и шипела:

— Девятиэтажка дымится, веди ребят, пока дымится, веди. Прием? Оператор дрона с позывным «Хазар» пока помалкивал, канал радиосвязи был сквозной, наконец рация взревела уже персонально для авиаразведки:

— Что с нашей проблемой? Парни, ищите проблему!

Как мне объяснили, по частному сектору ползал танк ВСУ и периодически наваливал по взятым объектам: дымящемуся цеху маслобойни (там горели несколько тонн подсолнечных семечек) и котельной. Танк и назвали «проблемой».

Я через плечо заглядывал в монитор «птички». Квадрокоптер буквально утюжил частный сектор, высматривая цели. Второй аэроразведчик Тоха в это время сидел в жарко натопленной избе и обрабатывал снятое видео, пытаясь найти то, что проглядел оператор.

В небе творилось какое-то светопреставление: с ревом заходили на позиции «сушки», отстреливая тепловые ловушки — такие бледные гроздья огней в ярком полуденном небе. Артиллерия била без остановки, но разрывов я не видел — деревня Калиновка находилась в такой длинной балке, надежно укрытая от глаз наблюдателей в городе. Зато хорошо слышал ожесточенный стрелковый бой в девятиэтажках. Наконец оператор нашел искомое — бронеавтомобиль «Кугуар» с безоткатным орудием на крыше (по другой версии, это был ПТУР — противотанковая управляемая ракета). Появился авианаводчик с планшетом и двумя рациями в руках, начал выдавать в эфир координаты, а «мои» минометчики, которых я так и не нашел, вдруг проявились и начали набрасывать мины сериями по пять штук. Последняя мина легла метрах в десяти от броневика, и тот задымил, запылил и быстро ушел на юг. Нашим ребятам в этих проклятых девятиэтажках стало чуть легче. Но в качестве компенсации к нам на огород прилетела одиночная минометная мина.

— Кончаются у них боеприпасы, раньше бы десяток накинули, — утешил меня артнаводчик.

Я собрался пройтись по Калиновке, поговорить с людьми. «На дорожку» у моих товарищей проверили количество магазинов к автоматам — «шастают диверсионные группы» — и посоветовали не лазать по камышам на берегу Кальмиуса — там стоят мины.

«НАШИ» И «ВАШИ»

У одного из домов — надо заметить, справных кирпичных домов, — стоял лоснящийся от довольства мужик, принципиально называвший людей, которые освободили Калиновку, «вашими». Раз пять повторил. Причем мужик этот слабо ориентировался в реальности. По его словам, деньги на дом он заработал не во Львове, а в совершенно российской Колыме, намывая