Шрифт:
Закладка:
Советские и американские военные были обречены на сотрудничество: после первого сражения с немцами особый район контролировался советскими войсками. С другой стороны, американцы лучше понимали, что происходит. Стоуну пришлось признать, что именно он убил немецких специалистов, запустивших установку, пробившую коридор. Американец оправдывался тем, что эксперименты немцев угрожали безопасности его группы. Все понимали, что это была ложь, но ради будущего сотрудничества приняли такое объяснение.
Все, что осталось от установки Штирнера, перевезли в ангар. Сам Штирнер исчез — если он уцелел, то, скорее всего, через коридор вернулся в особый район, только к своим. По крайней мере, так считал Стоун.
Из того, что рассказали американцы, стало ясно, что ключевым элементом установки были огромные соленоиды сложной формы, создающие магнитное поле высокой напряженности. В свою очередь, внутрь соленоида помещался каскадный ускоритель заряженных частиц. В результате, как убеждал инженер Вальтер, работавший со Штирнером, внутри соленоида создавалась плазма, игравшая ключевую роль в открытии коридора. Проблема, однако, заключалась в том, что схема установки оказалась утраченной, и как именно следовало разместить ее элементы, чтобы получить плазму, было неизвестно. Вальтер в этом не мог или не хотел помочь, постоянно утверждая, что его роль в проекте всегда была чисто технической.
Эксперименты проводились в ангаре, в той его части, которую уже успели закрыть крышей. Занималась ими американская команда под руководством Стоуна и Фореста, однако они заверили, что «со всеми результатами советская сторона будет ознакомлена в полном объеме».
— Ты веришь, что они нам все расскажут? — спросил профессор Громов у Саши, глядя, как Форест раздает указания инженерам, запускающим каскадный генератор. Раздался низкий гул, пахнуло озоном.
Тот хмыкнул.
— Очень сомневаюсь.
— Я тоже.
— И что же нам делать? Такого оборудования, как у них, быстро мы не доставим.
Громов ненадолго задумался, а потом спросил:
— Я видел, ты взял краткий физико-технический справочник, верно?
— Да.
— Молодец. А таблицы Брадиса там есть?
— А как же! В приложении, в конце второго тома.
— Пользоваться умеешь?
— Обижаете, Александр Николаевич!
Тем временем Форест замкнул рубильник, запустив ток в соленоидах. Даже отсюда было слышно, как они трещат, сдавливаемые магнитным полем. В окошке вакуумной камеры, скрывавшей соленоиды, полыхнуло синим. Форест, напряженно смотревший на это сияние, не сдержал возгласа досады, когда через пару секунд оно погасло. Стабилизировать плазму снова не удалось.
— Подожди-ка здесь, — распорядился Громов, — пойду перекинусь с ним парой слов.
Подойдя к Форесту, Громов что-то спросил у него. Тот развел руками и показал в окошко. Профессор осторожно взял американца под локоток и принялся что-то ему говорить. Говорил он довольно долго. Сначала Форест слушал с отсутствующим видом, но затем понемногу увлекся и даже прерывал профессора вопросами. Расстались они, крепко пожав друг другу руки.
— Что это было? — спросил Саша, когда Громов вернулся. — Вы о чем-то договорились?
— Пойдем, — распорядился профессор, — здесь нам пока делать нечего.
Выйдя из ангара, они направились к жилой зоне, образованной двумя рядами больших армейских палаток. Неподалеку от палаток плотники собирали из досок бараки — туда на днях предстояло переселиться.
— Какие у тебя отношения с логарифмической линейкой? — спросил Громов.
— Самые тесные, — с готовностью ответил Саша.
— Может, предпочитаешь арифмометр?
— Ни в коем случае. Линейка — это мой инструмент.
— Отлично.
В палатке, где ночевали сотрудники спецгруппы, возглавляемой генералом Синицыным, была небольшая библиотека, доставленная самолетом из Москвы. Профессор, пробежавшись глазами по полкам, выудил толстенный том. Быстро его пролистав, он разложив книгу на нужной странице.
— Движение заряженных частиц в скрещенном электрическом и магнитном поле, — прочитал он. — Именно это нам и нужно.
Углубившись в уравнения, он добавил:
— Форест движется наугад, пытаясь стабилизировать плазму. Я поговорил с ним, — профессор усмехнулся, — с теоретической подготовкой у него явно слабовато. Что ж, думаю, мы сможем восполнить этот пробел.
— Как именно? — спросил Саша.
— Мог бы уже и догадаться, — буркнул Громов. Взяв карандаш, он очертил пару формул в книге и протянул ее Саше. — Движение заряженных частиц описывается этими уравнениями. Если сможем их решить, то предскажем, как именно надо поставить соленоиды, чтобы лучше стабилизировать плазму. Я подумаю над начальными условиями, а с тебя — численная схема. Ну, сам расчет, естественно. Справишься? Считай, что это твоя кандидатская. А потом, может быть, и докторская.
— Да причем тут кандидатская? — вырвалась у Саши. — Есть дела поважнее.
Профессор усмехнулся.
— Эх, молодость, молодость, — сказал он. — Ну, так как?
Саша смотрел на уравнения, уже прикидывая, какую именно схему решения использовать. Наконец, выбрал.
— Мне нужно много бумаги, листов двадцать, не меньше, — сказал он, — и хорошая линейка. Лучше всего немецкая.
— А твоя где? — спросил Громов.
— В сундуке, в Москве осталась, — виновато улыбнулся Саша. — Мне дали на сборы две минуты… извините, забыл.
— Что ж, у меня было десять минут, — сказал профессор, затем открыл свою тумбочку, и, порывшись в ней, извлек линейку. — Как ты и хотел, немецкая, фирмы нестлер. Пойдет?
— Вполне, — ответил Саша, — очень даже.
Через минуту он уже работал.
Глава 5. ПЛАНЫ СТОРОН
«Доставить секретным порядком
Совершенно секретно
Отпечатано 3 копии
Копия № 3
25 мая 1945, 12.00
Начальнику Генерального штаба сухопутных сил
Для срочной передачи фюреру
1. Проведенная авиаразведка установила, что группировка советских войск в районе Рабенберга на 19.00 24 мая насчитывает до тридцати средних танков Т34-85, до двадцати тяжелых танков ИС-3, четыре батареи 76-мм пушек ЗиС-3 общей численностью до двадцати стволов, не менее двадцати зенитных орудий среднего и малого калибра.
