Сейчас получена Ваша телеграмма о желательности приезда. Вероятно, адвокаты все же не понимают положения вещей. Ведь в прошлом своем письме Зина приводила слова Дэвиса о неприятностях, сопряженных с приездом. Да и сам Леви уже в августе не скрывал своих намерений к этому. Таким образом, какими же средствами Вы предполагаете избежать то, что было так ясно из прошлого письма Зины? Кроме того, Вы знаете, что и средств нет. Кроме того, если какие-либо свидетельские показания нужны (тестимонии), то это может быть сделано из любой страны под свидетельством магистрата. К довершению, как Вы знаете, состояние здоровья Е. И. не допускает сейчас, после такого страшного напряжения, которое ей пришлось пережить, оставить ее одну. К тому же именно сегодня мы ожидаем выписанного доктора для Светика, у которого что-то осложнилось с позвоночником после его прошлогоднего падения. Возможно, что его придется везти в Дели, и никто не знает, какие средства потребуются и в этом случае. Можете себе представить, как это все действует на сердце Е. И., а тут еще и телеграмма, из которой ясно видим, что адвокаты не отдают себе отчета в положении вещей. Не могу похвалиться состоянием моего здоровья, не люблю об этом говорить, но оно неважно — такие предательства легко не переживаются. Не представляем себе, к какому именно делу относятся эти свидетельские показания. Ведь сейчас три дела. Дело общее по Учреждениям, затем по Деп[артаменту] налог[ов], а сейчас, может быть, прибавилось и третье — по клевете Агр[икультурного] Деп[артамента], да и четвертое, о брич оф трест, на пороге. Неужели адвокатам не ясно положение о [19]26 и [19]27 годах? Ведь об этом мы столько писали, да и настоящая экспед[иция] достаточно удостоверяет, что экспед[иционные] суммы не подлежат налогам. Конечно, Вы передали уже адвокатам бумагу наших Учреждений, что экспедиция была от Учреждений, значит, и средства на нее произошли от Учреждений. Эти обстоятельства доказываются самими документами, и мое показание ничего в этом прибавить не может. Бывшее упоминание о Канаде, конечно, совершенно исключается, ибо это одно уже может лечь в основу самой недопустимой легенды, которую не позволяет допустить мое положение. Все-таки как ни горько, но, вероятно, адвокаты не хотят понять моего положения и, вероятно, не дали себе труда даже ознакомиться с моей биографией. К довершению всего, по последнему письму из Агр[икультурного] Деп[артамента], оказывается, по каким-то регюлешенсам[65] всегда жалованье задерживается за два последних месяца до окончания всех денежных счетов. Между тем вследствие того, что продажу некоторых вещей нужно было поручить представителю Форда в Сейюане, то письма от него сейчас находятся в пути, а Вы знаете, что письмо оттуда идет около полутора месяцев. Кроме того, возникают такие странные вопросы — как, например, что будто бы китайский телеграф взимает слишком большую плату за телеграммы, и это спрашивается несмотря на то, что все подлинные квитанции телеграфа уже представлены нами в Агр[икультурный] Деп[артамент]. Придется спросить: неужели мы должны вступить в пререкания с китайским правит[ельственным] телеграфом, обвиняя его в чрезмерном тарифе?! Ставится также нам на личный счет провоз патронов, которые были нам официально даны через Ам[ериканские] Посольства от местного Амер[иканского] полка. Для всех этих престранных дел мне и Юрию нельзя разделяться, ибо то требуется моя, то его подпись.

Итак, Вы видите все стечение обстоятельств. Ведь происходит не простое столкновение, но действительно гремит Армагеддон. Какая же предусмотрительность и прозорливость нужна, чтобы не попасть в сатанинские сети! Итак, мы должны знать, по какому именно делу требуются показания. Если к показанию будут поставлены определенные вопросы, то можно прислать и сворн стэтмент. Вы знаете, что первоначально предполагалось, что с Дальнего Востока мы приедем в Америку, а лишь затем вдруг нам было указано ехать в Индию и закончить все отчеты отсюда. Конечно, может быть, все это уже делалось с какою-то определенною целью, но тем не менее наш оплаченный проезд мы должны были использовать на путь в Индию, а не в Америку. Скажу более, вся переписка Деп[артамента] Агр[икультуры], копии которой Вам теперь же пошлются, показывает совершенное нормальное отношение со служащими Деп[артамента]. Видимо, лишь сам глава[66] безумствует. Во всяком случае, такого рода переписка не может вызывать никаких поводов к клеветническим газетным заметкам. Если же это опять-таки базируется на клевете Пауэлла[67], то у Вас имеется достаточно опровергающего его клевету материала. Неужели адвокаты полагают, что у нас где-то припрятаны денежные суммы?! Но ведь этого же нет. Также знают ли они, как Е. И. потеряла здоровье во время экспедиции? Наконец, отдают ли они себе отчет, что мне уже 62 года? Ведь то, что было сделано за сорок пять лет, стирается перед мерзкой клеветой и предательством! Когда перед самым моим отъездом из Нью-Йорка в 1934 году от меня г-жа Хорш потребовала отказаться от Вас, ибо, как она сказала, — они не будут работать с Вами, то ведь не мог же я сделаться предателем тех, кому верим всем нашим сердцем. У меня так и звучат в памяти ее стеклянные слова о том, что они с Вами работать не будут. Помните, как я был потрясен, когда я спешно созвал Вас всех наверх и самыми священными понятиями говорил о единении. Уже тогда злоумышленники держали свой разрушительный план в готовности. И вот когда происходит такая трагедия попрания доверия, то адвокаты говорят, что общественное мнение требует моего присутствия!!! Видите, общественное мнение будто бы сразу забыло о всех тех публичных речах, в которых оценивалась 14 лет моя деятельность!!! А сейчас все это как бы забыто и требуется только лицезрение меня, тем самым подчеркивая — все мои идеи и вся моя деятельность ничто. Ведь обидно же это — полагаю, как и Вам, знающим мою деятельность, обидно слышать такое поношение. Не в том беда, что клеветники клевещут, это их сущность и их существование, но настоящая беда в том есть, что сами защитники будут игнорировать ценность всей деятельности и пренебрегать сложившимися обстоятельствами.

Знаем, как Вам трудно, но Вы-то также знаете, как и нам трудно! Если даже государственные учрежд[ения] — Агр[икультурный] Деп[артамент] — дерзают на клевету, то куда же дальше идти?! Какая же тут Культура?! Казалось бы, для адвокатов один этот факт правит[ельственной] клеветы и тотчас же последовавшее опровержение уже являются ценнейшим доказательством всей предумышленности и злонамеренности. Итак, поясните нам, какие именно показания требуются, по какому именно делу и откуда происходит это странное замечание о паблик