Но сейчас нереальной казалась её прошлая жизнь. А настоящим было чёрное небо со вспышками далёких молний и призрак в её спальне.

– У нас мало времени, – сухо сообщил Александр. – Я смог развернуть свою энцефалограмму в веер образов, но я не знаю, насколько меня хватит.

– Ты действительно здесь? – быстро уточнила Таисса. – Тебя тоже заглотила воронка?

– Спокойнее, девочка. Нет, увы. Моё сознание сейчас размазано по поверхности сферы. А тело, подозреваю, находится дома в глубокой коме – если я вообще жив.

Таисса моргнула. Это не просто не укладывалось в голове, это…

– Это невозможно.

– Но вполне логично, если подумать, – сухо сказал Александр. – Я разговаривал с тобой, когда вас затянули воронки. Если знать, кого именно они забирают, неудивительно, что они захватили и меня, несмотря на расстояние.

– Кого забирают воронки? – резко спросила Таисса. – По какому принципу?

Холодная улыбка на призрачных губах.

– А ты не догадываешься, девочка?

– Нет.

– А ведь ответ так прост, – пробормотал Александр. – Я должен был догадаться сам. Если бы успел, никогда не дал бы Совету меня запереть. Напротив, они на коленях просили бы меня их возглавить… дурачьё.

– С трудом представляю Ника Горски на коленях, – не удержалась от колкости Таисса. – Или Эдгара, например.

– У тебя бедное воображение, – отмахнулся Александр. – Впрочем, неважно. Часть ответа очевидна. Просто подумай, как мы связаны. Ты, Дир, я… – сухая и горькая усмешка, – Элен?

– Я наследница Великого, – медленно сказала Таисса. – Тьен – мой сын, а Дир – его отец. Элен и ты связаны с Тьеном общими генами. Ты хочешь сказать, что воронки зацепили вас?..

– Потому что мы твои бабушка и дедушка, – кивнул Александр. – Всё верно. Полагаю, я должен сказать тебе спасибо за такое увлекательное путешествие.

Он был совершенно серьёзен.

– А другая часть ответа? – спросила Таисса. – Самая важная, как я понимаю.

Глаза Александра вспыхнули. На призрачном лице это выглядело жутковато.

– Об этом мы поговорим позже. Но ты узнаешь всё очень скоро, девочка. И поймёшь, насколько изменится мир, когда мы вернёмся.

– Если вернёмся, – машинально поправила его Таисса, глянув на дверь. – Хозяин этого места вот-вот поймёт, что ты здесь.

– О нет. В ближайшие часы Стражу будет не до нас.

– Почему?

Александр усмехнулся.

– А ты не догадалась? Кто спас вас с Диром от тех оборванцев, если не я?

Таисса открыла рот.

– Моё сознание размазано по поверхности сферы. – Александр жёстко усмехнулся. – Поэтому я могу добиться некоторых… отвлекающих эффектов. Кроме того, я могу увидеть почти всё, что происходит в городе. Что-то вроде экрана, настроенного на десятки тысяч информационных каналов одновременно. – Он поморщился. – Довольно болезненно, если подумать. К счастью, болевых рецепторов у меня нет.

– То есть ты можешь найти путь отсюда?

– Если успею, – сухо ответил Александр. – Моё существование здесь обещает быть куда более кратким, чем я предполагал. Уже сейчас я с трудом могу концентрироваться на беседе с тобой. Через несколько часов будет хуже, а через пару дней ты едва ли добьёшься от меня хоть каких-то внятных ответов. Если так продлится ещё хотя бы несколько суток, я сойду с ума.

Сердце Таиссы сжалось. Сначала Вернон, потом Александр…

– Это чудовищно, – тихо сказала Таисса. – А остановить или замедлить этот процесс нельзя?

Александр покачал головой.

– А Вернон… Принц Пустоты может что-то сделать для тебя?

– Может, но это понравится мне ещё меньше, – сухо сказал Александр. – Кстати, ты зря его так называешь. От Вернона Лютера в нём не осталось ничего, кроме оболочки.

– Будь на то твоя воля, от Вернона не осталось бы вообще ничего, – не удержалась от колкости Таисса.

– Это верно, но не сейчас. Сейчас я предпочёл бы, чтобы здесь правил человек.

– Ты больше не видишь в Верноне ничего человеческого?

– Нет.

Короткий холодный ответ прозвучал взмахом хирургического ножа.

– Страж не может мне помочь, – проронил Александр. – Но мне можешь помочь ты.

Ей показалось или глаза её деда сверкнули странным блеском? Александр, в отличие от Вернона, не стеснялся в средствах, когда использовал кого-то. И ей следовало об этом помнить.

– В последний раз, когда ты сам пытался кому-то помочь, – произнесла Таисса с горечью, – ты отравил Вернона, сжёг Сайфера в сети и едва не уничтожил Найт. А также собрался отправить наёмников за Элен. Мне уточнить, с какими целями?

Взгляд живых тёмных глаз Александра, таких похожих на её собственные, не изменился ни на секунду.

– Я не жалею, – произнёс Александр холодно. – Я защищал человечество от взбесившегося искусственного разума и предотвращал гражданскую войну. Без способностей Светлые не могут сохранить мир, и мы оба это знаем.

– Мир, основанный на промывании мозгов.

– Софистика. Мне напомнить, что у нас очень мало времени?

– А Элен? – спросила Таисса, глядя на деда. – Ты любил её.

– По отношению к Совету она стала террористкой, а террористов уничтожают, – сухо произнёс Александр. – Ты помнишь, что по отношению к Найт я совершил то же самое, а уж её я…

Он не договорил. «Любил куда больше?»

Таисса глубоко вздохнула. Действительно, сейчас не время.

– Чем я могу помочь? – так же сухо спросила она.

Александр помолчал, явно тщательно подбирая слова.

– В этом замке находится как минимум ещё один пленник Принца Пустоты. Мне нужно к нему попасть.

– Ещё один пленник, кроме Дира? – уточнила Таисса. – Кстати, а с Диром ты разговаривал?

Александр поморщился.

– Дир тоже заперт, но его силовые поля на порядок мощнее твоих. Открыть его дверь может лишь кто-то с генетическим кодом Стража. Кроме того, если Дир начнёт бродить по замку в одиночку, Страж может и сжечь его на месте.

– А твой идеальный Светлый тебе всё ещё нужен, – с иронией произнесла Таисса.

– Ты мне поверишь, если я скажу, что просто хочу видеть Дира живым?

Таисса вздохнула. Поверит, конечно.

– Хорошо. Зачем тебе этот таинственный пленник?

– Он находится в стазисном саркофаге. Даже если открыть саркофаг, пленник не очнётся: для этого нужно прямое вмешательство Принца Пустоты. – Александр поморщился. – Детский